Ужас-ужас, какой я стал старый 8))
Поставил будильник на 9:00. Попробую проснуться в тот момент, когда рождался))
А пока "Победа веры" и "Ночной портье". Есть у меня дурная примета - с каким фильмом встретишь год, так его и проведёшь)
О бедном штабшефе замолвите слово, нудный прогон
Я человек пристрастный, могу, конечно, судить как-то не так в силу глубочайшей личной симпатии, но всё-таки и в обратную сторону палку перегибать не надо. Давайте скажем так: я уверен, что для Рёмовских адьютантов/сослуживцев/etc., таки попавших в его постель, в этом деянии никакой трагедии не было. Да, судя по воспоминаниям, штабшеф был грубоват, не держал язык за зубами и вообще слов любви не знал. Но он не был садистом, равно как не был хуеющим от застоя в чреслах извращенцем типа Гитлера. Он был очень честен с собой и с окружающими - принимайте, мол, какой есть. Он был весёлый, любил и умел шутить, и хотя шутки большей своей частью приходились в зону "ниже пояса", публике нравилось. Он, в конце концов, был крайне благодарным любовником - вон, с Хайнесом он познакомился аж в 1918 году, когда оба они были, по большому счету, никем. А потом Хайнес с подачи Рёма стал всех строить в Силезии, уж не говоря от том, что Эрнст его вытащил из тюрьмы после какого-то скандальчика с мальчиками. То же самое с Карлом Эрнстом, то же самое с любым волооким адьютантиком, шофериком и прочее. Далее, очевидно, сердобольной фройляйн видится унылая картина: стоит какой-нибудь будущий адьютант Рёма (у которого жена, десять в энной степени детей, надо семью кормить, а положение отчаянное), обливается слезами, мажет жопу вазелином и молится святой Катерине, чтобы это было не больно и поскорее, а рядом истомленная от душевных мук супруга комкает в руках платочек и вопиет, что дошли они до жизни скотской. Ан нет, ошибочка вышла. Насколько я знаю, Рём именно предпочитал собирать в своём ближнем окружении уже определившихся в своей гомосексуальности юношей. Да, не отрицаю, работали разнообразные сводники, регулярно шмонавшие новобранцев в рядах СА на предмет особо хорошеньких мальчиков, которым сразу поступало предложение душой и телом послужить на благо начальству. Но ребята, давайте будем реалистами - их никто не бил, не принуждал, не грозил посадкой в концлагерь, если они не отсосут кому там приспичило. Если уж письма Рёма из Боливии, просочившиеся в газету, вызвали такой шумище, то что было бы, если в газету пришел бы обиженный штурмовик? Рём не был идиотом и не был врагом самому себе. Даёшь? Давай и получай за это привилегии. Не даёшь? Ну и бог с тобой, золотая рыбка.
В чём ещё может быть глубокий трагизм ситуации? Говорят, Рём на рожу ужасен, хотя я этого не вижу. Ладно, это опять-таки пристрастность. Но парррдон, он мальчиков ебаться звал, а не с его лица воду пить.
Всё, считаю очередной кармический долг отработанным, Рём прелесть и ниибёт))