erkenne mich ich bin bereit
erkenne mich ich bin bereit
воскресенье, 11 января 2015
erkenne mich ich bin bereit
Ещё колорита эпохи: бани.
Кузмин оставил подробный рассказ о своем посещении одной из них, находившейся в Петербурге на Бассейной улице: «Вечером я задумал ехать в баню, просто для стиля, для удовольствия, для чистоты. <…> Пускавший меня, узнав, что мне нужно банщика, простыню и мыло, медля уходить, спросил: „Может, банщицу хорошенькую потребуется?“ — „Нет, нет“. — „А то можно…“ Я не знаю, что мною руководствовало в дальнейшем, т. к. я не был даже возбужден… „Нет, пошлите банщика“. — „Так я вам банщика хорошего пришлю“, — говорил тот, смотря как-то в упор. „Да, пожалуйста, хорошего“, — сказал я растерянно, куда-то валясь под гору. „Может, вам помоложе нужно?“ — понизив голос, промолвил говорящий. „Я еще не знаю“, — подумав, отвечал я. „Слушаюсь“. Когда смелыми и развязными шагами вошел посланный, я видел его только в зеркале. Он был высокий, очень стройный, с черными чуть-чуть усиками, светлыми глазами и почти белокурыми волосами; он, казалось, знал предыд<ущий> разговор, хотя потом и отпирался. Я был в страшно глупом, но не неприятном положении, когда знаешь, что оба знают известную вещь и молчат. Он смотрел на меня в упор, неподвижно, русалочно, не то пьяно, не то безумно, почти страшно, но начал мыть совсем уже недвусмысленно. Он мне не нравился, т. е. нравился вообще, как молодой мужчина, не противный и доступный; моя, он становился слишком близко и вообще вел себя далеко не стесняясь. После общего приступа и лепета мы стали говорить как воры: „А как вас звать?“ — „Александром…“ — „Ничего я не думал, идя сюда“. — „Чего это…. Да ничего… Бывает, случается, мимо идут да вспомнят…“ — „Запаса-то у меня не много…“ — „А сколько?“ Я сказал. „Не извольте беспокоиться, если больше пожалуете, потом занесете…“ — „В долг поверите?“ — „Точно так…“ — „А если надую?“ — „Воля ваша…“ Я колебался… Тот настаивал. „А вы как?“ — „Обыкновенно“… — „В ляжку или в руку?“ — „В ляжку…“ — „Конечно, в ляжку, чего лучше“, — обрадовался парень. <…> Как бездушны были эти незнакомые поцелуи, но, к стыду, не неприятны. Он был похож на Кускова en beau и все фиксировал меня своими светлыми, пьяноватыми глазами, минутами мне казалось, что он полоумный. Одевшись, он вышел причесаться и вернулся в серебряном поясе, расчесанный и несколько противный. Он был подобострастен и насилу соглашался садиться пить пиво, благодарил за ласку, за простое обхождение; главный его знакомый — какой-то князь (у них все князья). 34<-х> <лет>, с Суворов<ского>, с усиками, обычные россказни о покупках родным и т. д. Самому Алекс<андру> 22 г<ода>, в банях 8-й год, очевидно, на меня наслали профессионала. Он уверяет, что дежурный ему просто сказал: „мыть“, но он был не очередной, остальные спали; что в номера просто ходят редко, что можно узнать по глазам и обхождению. И, поцел<овав> меня на прощание, удивился, что я пожал ему руку. В первый раз покраснев, он сказал: „Благодарствуйте“ и пошел меня провожать» (линк)
Бани братьев Егоровых, 1914 год.
Большая картинка с голыми мужиками
Большая картинка с голыми мужиками -2
Больше фото у humus
Кузмин оставил подробный рассказ о своем посещении одной из них, находившейся в Петербурге на Бассейной улице: «Вечером я задумал ехать в баню, просто для стиля, для удовольствия, для чистоты. <…> Пускавший меня, узнав, что мне нужно банщика, простыню и мыло, медля уходить, спросил: „Может, банщицу хорошенькую потребуется?“ — „Нет, нет“. — „А то можно…“ Я не знаю, что мною руководствовало в дальнейшем, т. к. я не был даже возбужден… „Нет, пошлите банщика“. — „Так я вам банщика хорошего пришлю“, — говорил тот, смотря как-то в упор. „Да, пожалуйста, хорошего“, — сказал я растерянно, куда-то валясь под гору. „Может, вам помоложе нужно?“ — понизив голос, промолвил говорящий. „Я еще не знаю“, — подумав, отвечал я. „Слушаюсь“. Когда смелыми и развязными шагами вошел посланный, я видел его только в зеркале. Он был высокий, очень стройный, с черными чуть-чуть усиками, светлыми глазами и почти белокурыми волосами; он, казалось, знал предыд<ущий> разговор, хотя потом и отпирался. Я был в страшно глупом, но не неприятном положении, когда знаешь, что оба знают известную вещь и молчат. Он смотрел на меня в упор, неподвижно, русалочно, не то пьяно, не то безумно, почти страшно, но начал мыть совсем уже недвусмысленно. Он мне не нравился, т. е. нравился вообще, как молодой мужчина, не противный и доступный; моя, он становился слишком близко и вообще вел себя далеко не стесняясь. После общего приступа и лепета мы стали говорить как воры: „А как вас звать?“ — „Александром…“ — „Ничего я не думал, идя сюда“. — „Чего это…. Да ничего… Бывает, случается, мимо идут да вспомнят…“ — „Запаса-то у меня не много…“ — „А сколько?“ Я сказал. „Не извольте беспокоиться, если больше пожалуете, потом занесете…“ — „В долг поверите?“ — „Точно так…“ — „А если надую?“ — „Воля ваша…“ Я колебался… Тот настаивал. „А вы как?“ — „Обыкновенно“… — „В ляжку или в руку?“ — „В ляжку…“ — „Конечно, в ляжку, чего лучше“, — обрадовался парень. <…> Как бездушны были эти незнакомые поцелуи, но, к стыду, не неприятны. Он был похож на Кускова en beau и все фиксировал меня своими светлыми, пьяноватыми глазами, минутами мне казалось, что он полоумный. Одевшись, он вышел причесаться и вернулся в серебряном поясе, расчесанный и несколько противный. Он был подобострастен и насилу соглашался садиться пить пиво, благодарил за ласку, за простое обхождение; главный его знакомый — какой-то князь (у них все князья). 34<-х> <лет>, с Суворов<ского>, с усиками, обычные россказни о покупках родным и т. д. Самому Алекс<андру> 22 г<ода>, в банях 8-й год, очевидно, на меня наслали профессионала. Он уверяет, что дежурный ему просто сказал: „мыть“, но он был не очередной, остальные спали; что в номера просто ходят редко, что можно узнать по глазам и обхождению. И, поцел<овав> меня на прощание, удивился, что я пожал ему руку. В первый раз покраснев, он сказал: „Благодарствуйте“ и пошел меня провожать» (линк)
Бани братьев Егоровых, 1914 год.
Большая картинка с голыми мужиками
Большая картинка с голыми мужиками -2
Больше фото у humus
суббота, 10 января 2015
erkenne mich ich bin bereit
К очень давнему разговору про эротику в кино: после множества фильмов про плотский аспект любви к мужчине, женщине, родине, еноту, трактору или квадратному корню из минус одного я должна констатировать, что в самой чувственной из всех виденных мною сцен ни секса, ни даже обнаженной натуры не было. Но ничего выразительнее не существует. И, полагаю, существовать не будет.
erkenne mich ich bin bereit
пятница, 09 января 2015
erkenne mich ich bin bereit
Пишет мемуарист:
Было нам лет двенадцать-тринадцать. Как-то вечером, когда отца с матерью не было, решили мы прогуляться, переодевшись в женское платье. В матушкином шкафу нашли мы все необходимое. Мы разрядились, нарумянились, нацепили украшенья, закутались в бархатные шубы, нам не по росту, сошли по дальней лестнице и, разбудив матушкиного парикмахера, потребовали парики, дескать, для маскарада.
В таком виде вышли мы в город. На Невском, пристанище проституток, нас тотчас заметили. Чтоб отделаться от кавалеров, мы отвечали по-французски: «Мы заняты» – и важно шли дальше. Отстали они, когда мы вошли в шикарный ресторан «Медведь». Прямо в шубах мы прошли в зал, сели за столик и заказали ужин. Было жарко, мы задыхались в этих бархатах. На нас смотрели с любопытством. Офицеры прислали записку – приглашали нас поужинать с ними в кабинете. Шампанское ударило мне в голову. Я снял с себя жемчужные бусы и стал закидывать их, как аркан, на головы соседей. Бусы, понятно, лопнули и раскатились по полу под хохот публики. Теперь на нас смотрел весь зал. Мы благоразумно решили дать деру, подобрали впопыхах жемчуг и направились к выходу, но нас нагнал метрдотель со счетом. Денег у нас не было. Пришлось идти объясняться к директору. Тот оказался молодцом. Посмеялся нашей выдумке и даже дал денег на извозчика. Когда мы вернулись на Мойку, все двери в доме были заперты. Я покричал в окно своему слуге Ивану. Тот вышел и хохотал до слез, увидав нас в наших манто. Наутро стало не до смеха. Директор «Медведя» прислал отцу остаток жемчуга, собранного на полу в ресторане, и… счет за ужин!
Из истории вопроса:
Ресторан "Медведь" находился по адресу Большая Конюшенная, 27. Чтобы добраться до эпицентра интересных событий, Феликсу достаточно было полчаса лениво прогуляться по Мойке или свистнуть авто с Д.П. и с ветерком прокатиться по Большой Морской до Невского.
Открыт ресторан был в 1878 году (см. Демутов трактир; Б. Конюшенная ул., 27). В вестибюле было установлено чучело медведя с подносом в лапах. Всего в ресторане было 2 зала (на 100 и 150 столов), а также 29 отдельных кабинетов. В штате состояло 200 человек, гостей развлекал оркестр из 24 музыкантов. На лето ресторан закрывался (мопед не мой - здесь так утверждают, надо проверить, но логика в этом есть).
В "Медведе" паслась довольно приличная публика, бывали купцы, фабриканты. Для того, чтобы развести солидных посетителей с развеселой писательской шушерой, которая тоже регулярно устраивала сходки в Медведе с самого его открытия, был оборудован полуподвальный этаж. В начале десятых годов владельцем "Медведя" стал ресторатор А. А. Судаков, который владел московским рестораном "Яр" (отсюда). В десятых же годах, кроме Феликса, в ресторане часто был замечен Шаляпин. Кроме того, тут паслись Кузмин, Моэм и прочие не чуждые славному духу уранизма товарищи (пруф). Ресторан функционировал вплоть до начала двадцатых годов, после чего накрылся медным тазом, народным по духу и социалистическим по содержанию.
Теперь на месте "Медведя" находится Театр Сатиры, а в жанре выпить и закусить в доме 27 функционирует кафе "Театр", с виду белое, как покойницкий саван, и бар Арка, похожий на заводской крематорий. Сдается мне, джентльмены, что там больше не пококетничаешь с гг. офицерами в маминых жемчугах
Теперь интерьер:
1906 - один из залов.
Подробно под катом
И не могу не вынести на обозрение фотографию, сделанную в отдельном кабинете ресторана при гостинице "Европейская". Чадъ, угаръ, кутежъ! В хладном свете утра, как пел, бывалыча, солист ансамбля "Пустышки" Бриан Молочков.
Было нам лет двенадцать-тринадцать. Как-то вечером, когда отца с матерью не было, решили мы прогуляться, переодевшись в женское платье. В матушкином шкафу нашли мы все необходимое. Мы разрядились, нарумянились, нацепили украшенья, закутались в бархатные шубы, нам не по росту, сошли по дальней лестнице и, разбудив матушкиного парикмахера, потребовали парики, дескать, для маскарада.
В таком виде вышли мы в город. На Невском, пристанище проституток, нас тотчас заметили. Чтоб отделаться от кавалеров, мы отвечали по-французски: «Мы заняты» – и важно шли дальше. Отстали они, когда мы вошли в шикарный ресторан «Медведь». Прямо в шубах мы прошли в зал, сели за столик и заказали ужин. Было жарко, мы задыхались в этих бархатах. На нас смотрели с любопытством. Офицеры прислали записку – приглашали нас поужинать с ними в кабинете. Шампанское ударило мне в голову. Я снял с себя жемчужные бусы и стал закидывать их, как аркан, на головы соседей. Бусы, понятно, лопнули и раскатились по полу под хохот публики. Теперь на нас смотрел весь зал. Мы благоразумно решили дать деру, подобрали впопыхах жемчуг и направились к выходу, но нас нагнал метрдотель со счетом. Денег у нас не было. Пришлось идти объясняться к директору. Тот оказался молодцом. Посмеялся нашей выдумке и даже дал денег на извозчика. Когда мы вернулись на Мойку, все двери в доме были заперты. Я покричал в окно своему слуге Ивану. Тот вышел и хохотал до слез, увидав нас в наших манто. Наутро стало не до смеха. Директор «Медведя» прислал отцу остаток жемчуга, собранного на полу в ресторане, и… счет за ужин!
Из истории вопроса:
Ресторан "Медведь" находился по адресу Большая Конюшенная, 27. Чтобы добраться до эпицентра интересных событий, Феликсу достаточно было полчаса лениво прогуляться по Мойке или свистнуть авто с Д.П. и с ветерком прокатиться по Большой Морской до Невского.
Открыт ресторан был в 1878 году (см. Демутов трактир; Б. Конюшенная ул., 27). В вестибюле было установлено чучело медведя с подносом в лапах. Всего в ресторане было 2 зала (на 100 и 150 столов), а также 29 отдельных кабинетов. В штате состояло 200 человек, гостей развлекал оркестр из 24 музыкантов. На лето ресторан закрывался (мопед не мой - здесь так утверждают, надо проверить, но логика в этом есть).
В "Медведе" паслась довольно приличная публика, бывали купцы, фабриканты. Для того, чтобы развести солидных посетителей с развеселой писательской шушерой, которая тоже регулярно устраивала сходки в Медведе с самого его открытия, был оборудован полуподвальный этаж. В начале десятых годов владельцем "Медведя" стал ресторатор А. А. Судаков, который владел московским рестораном "Яр" (отсюда). В десятых же годах, кроме Феликса, в ресторане часто был замечен Шаляпин. Кроме того, тут паслись Кузмин, Моэм и прочие не чуждые славному духу уранизма товарищи (пруф). Ресторан функционировал вплоть до начала двадцатых годов, после чего накрылся медным тазом, народным по духу и социалистическим по содержанию.
Теперь на месте "Медведя" находится Театр Сатиры, а в жанре выпить и закусить в доме 27 функционирует кафе "Театр", с виду белое, как покойницкий саван, и бар Арка, похожий на заводской крематорий. Сдается мне, джентльмены, что там больше не пококетничаешь с гг. офицерами в маминых жемчугах
Теперь интерьер:
1906 - один из залов.
Подробно под катом
И не могу не вынести на обозрение фотографию, сделанную в отдельном кабинете ресторана при гостинице "Европейская". Чадъ, угаръ, кутежъ! В хладном свете утра, как пел, бывалыча, солист ансамбля "Пустышки" Бриан Молочков.
четверг, 08 января 2015
erkenne mich ich bin bereit
Окей, гугл, сказала я, мне нужно что-нибудь новенькое. И гугл, как всегда, меня потряс.
«На Морской в ресторане «Кюбá» рыдал скрипками румынский оркестр.
– Отчего Феликс привёз нас именно сюда? – спросила Анна.
Дмитрий Павлович молча показал взглядом в сторону сцены, где приятным контральто пела печальную цыганскую песню стройная брюнетка в облегающем платье из голубого тюля с серебряными блёстками и пышном боа из голубых страусовых перьев.
Великий князь вынул папиросу из лежащего на столе костяного портсигара, несколько раз стукнул мундштуком о его крышку – и в тот же миг рядом вырос официант с зажжённой спичкой. Дмитрий Павлович прикурил.
– И поэтому тоже, – добавил он, кивком отпуская официанта. – Такого обслуживания вы не встретите нигде. А ещё здесь лучшая в городе кухня.
– Боюсь, искусство повара я оценить не смогу, – рассмеялась Анна и отщипнула крупную ягоду от кисти винограда, лежащей в изобильной фруктовой вазе. – Вы же знаете, балетные только святым духом питаются…
– Так давайте закажем порцию святого духа, – весело предложил Дмитрий Павлович. – À la carte его нет, но Кюба обязательно что-нибудь придумает. Уж если выбрались на родину, не отказывайте себе в маленьких радостях!
Анна Павлова, одна из пяти танцовщиц в России, удостоенных титула императорской балерины, и признанная прима русского балета, уже год жила со своим тайным мужем в лондонском особняке Ivy House, гастролировала по всему миру и в родном городе почти не бывала. Но с Феликсом Юсуповым её связывали добрые отношения, так что эта встреча в самом дорогом ресторане Петербурга была предопределена.
– Увы, мне скоро тридцать, – притворно вздохнула Анна, немного сбавив возраст, – и за собой приходится следить всё строже. А завтра с утра репетиция и вечером спектакль. Так что надо поменьше есть и побольше спать…
– Это кто здесь собрался спать?
Официант во фраке и белых перчатках услужливо отодвинул кресло, и за стол уселся Феликс – в голубом платье с блёстками и накинутом на плечи страусовом боа. Он закончил петь, и теперь румынский оркестр аккомпанировал солисту, игравшему на пан-флейте.
Второй официант налил дорогим гостям шампанского.
– Князь, вы были бесподобны, – сказала Анна. – Изумительный костюм, изумительная пластика… Я никогда не слышала этих песен. Где вы их берёте?
– Внимательно слушает в других ресторанах, – предположил Дмитрий Павлович. – Каждый вечер мы исправно объезжаем чуть не весь город.
– Не вижу причин, чтобы сегодня изменить традиции, – заявил Юсупов. – Который теперь час?
– Четверть десятого, – ответил великий князь, сдвинув манжету с циферблата новомодных Longines на ремешке крокодиловой кожи.
– Прекрасно! Вечер ещё и не начинался. Предлагаю здесь легко отужинать, потом переберёмся в «Донон» или «Палкин». Кофе с джинджером, десерт, и дальше – в сады. В «Аркадию», в «Ливадию» или в «Буфф» – в «Буффе», кстати, сегодня Варя Панина поёт… А можно на «Виллу Родэ» – там пикантное шоу. Пользуйтесь случаем, Анна, вас пропустят только с нами: одинокой даме в такие заведения показываться неприлично. Но устрицы лучше здесь, и шабли отменное, так что заказывайте…
– Что вы за человек, Феликс! – сказала Анна, томно глядя на него своими удивительными глазами цвета спелой вишни. – Все удовольствия от жизни сразу!
– Почему же нет, если я могу это себе позволить? – широко улыбнулся тот. – И разве я делаю кому-то хуже?
– Ещё как хуже! Жаль, что вас не было с нами вчера, – сказал балерине Дмитрий Павлович. – Вы бы меня спасли. А так он затащил меня к Фёдорову…
– К Соловьёву, – строго поправил Юсупов. – Фёдоров на Малой Садовой…
– Ну, к Соловьёву, – согласился великий князь. – Добро бы в «Медведь» или «Аквариум»! «Вену» могу понять и «Малый Ярославец» – там тоже обслуживают по-человечески…
– А «Квисисана»? Не слушайте его, Анна! Его императорское высочество на прошлой неделе замечательно сидел в «Квисисане» среди студентов и покорно ел из бесчеловечного буфета-автомата!
– Да, ел! – с вызовом сказал немного сконфуженный Дмитрий Павлович. – Потому что много выпил и проголодался! Но этот Фёдоров…
– Соловьёв!
– Соловьёв – за гранью. Ресторан, называется! Какой-то занюханный трактир. У входа никто не встречает, посетители прямо в одежде с улицы идут к стойке и сами – сами, руками! – берут себе бутерброды! Кругом толпа мужиков, за стойкой – здоровенный детина одновременно из двух бутылок льёт водку в рюмки. Я спрашиваю: "Любезный, сколько нам будет стоить?.." Словом, тамошнее удовольствие. Детина взглянул на нас и говорит: "Водка с пивом и закуской – по полтиннику с рыла!"
Феликс ждал этой фразы и захохотал в голос.
– Представляете, Анна?! Великому князю и мне – по полтиннику с рыла! Умора! За водку с пивом…»
© Дмитрий Миропольский. По ссылке есть продолжение.
Дорогая Оксана Робски, дорогой Сергей Минаев! Бросайте ваши скучные сюжеты, пишите книги про, не при дамах будь сказано, конец Распутина. Судя по всему, Юсупов божественно монтируется со стилем байронических двухтысячных: хруст французской булки, телефон Vertu, аксессуары - собственность модели.
«На Морской в ресторане «Кюбá» рыдал скрипками румынский оркестр.
– Отчего Феликс привёз нас именно сюда? – спросила Анна.
Дмитрий Павлович молча показал взглядом в сторону сцены, где приятным контральто пела печальную цыганскую песню стройная брюнетка в облегающем платье из голубого тюля с серебряными блёстками и пышном боа из голубых страусовых перьев.
Великий князь вынул папиросу из лежащего на столе костяного портсигара, несколько раз стукнул мундштуком о его крышку – и в тот же миг рядом вырос официант с зажжённой спичкой. Дмитрий Павлович прикурил.
– И поэтому тоже, – добавил он, кивком отпуская официанта. – Такого обслуживания вы не встретите нигде. А ещё здесь лучшая в городе кухня.
– Боюсь, искусство повара я оценить не смогу, – рассмеялась Анна и отщипнула крупную ягоду от кисти винограда, лежащей в изобильной фруктовой вазе. – Вы же знаете, балетные только святым духом питаются…
– Так давайте закажем порцию святого духа, – весело предложил Дмитрий Павлович. – À la carte его нет, но Кюба обязательно что-нибудь придумает. Уж если выбрались на родину, не отказывайте себе в маленьких радостях!
Анна Павлова, одна из пяти танцовщиц в России, удостоенных титула императорской балерины, и признанная прима русского балета, уже год жила со своим тайным мужем в лондонском особняке Ivy House, гастролировала по всему миру и в родном городе почти не бывала. Но с Феликсом Юсуповым её связывали добрые отношения, так что эта встреча в самом дорогом ресторане Петербурга была предопределена.
– Увы, мне скоро тридцать, – притворно вздохнула Анна, немного сбавив возраст, – и за собой приходится следить всё строже. А завтра с утра репетиция и вечером спектакль. Так что надо поменьше есть и побольше спать…
– Это кто здесь собрался спать?
Официант во фраке и белых перчатках услужливо отодвинул кресло, и за стол уселся Феликс – в голубом платье с блёстками и накинутом на плечи страусовом боа. Он закончил петь, и теперь румынский оркестр аккомпанировал солисту, игравшему на пан-флейте.
Второй официант налил дорогим гостям шампанского.
– Князь, вы были бесподобны, – сказала Анна. – Изумительный костюм, изумительная пластика… Я никогда не слышала этих песен. Где вы их берёте?
– Внимательно слушает в других ресторанах, – предположил Дмитрий Павлович. – Каждый вечер мы исправно объезжаем чуть не весь город.
– Не вижу причин, чтобы сегодня изменить традиции, – заявил Юсупов. – Который теперь час?
– Четверть десятого, – ответил великий князь, сдвинув манжету с циферблата новомодных Longines на ремешке крокодиловой кожи.
– Прекрасно! Вечер ещё и не начинался. Предлагаю здесь легко отужинать, потом переберёмся в «Донон» или «Палкин». Кофе с джинджером, десерт, и дальше – в сады. В «Аркадию», в «Ливадию» или в «Буфф» – в «Буффе», кстати, сегодня Варя Панина поёт… А можно на «Виллу Родэ» – там пикантное шоу. Пользуйтесь случаем, Анна, вас пропустят только с нами: одинокой даме в такие заведения показываться неприлично. Но устрицы лучше здесь, и шабли отменное, так что заказывайте…
– Что вы за человек, Феликс! – сказала Анна, томно глядя на него своими удивительными глазами цвета спелой вишни. – Все удовольствия от жизни сразу!
– Почему же нет, если я могу это себе позволить? – широко улыбнулся тот. – И разве я делаю кому-то хуже?
– Ещё как хуже! Жаль, что вас не было с нами вчера, – сказал балерине Дмитрий Павлович. – Вы бы меня спасли. А так он затащил меня к Фёдорову…
– К Соловьёву, – строго поправил Юсупов. – Фёдоров на Малой Садовой…
– Ну, к Соловьёву, – согласился великий князь. – Добро бы в «Медведь» или «Аквариум»! «Вену» могу понять и «Малый Ярославец» – там тоже обслуживают по-человечески…
– А «Квисисана»? Не слушайте его, Анна! Его императорское высочество на прошлой неделе замечательно сидел в «Квисисане» среди студентов и покорно ел из бесчеловечного буфета-автомата!
– Да, ел! – с вызовом сказал немного сконфуженный Дмитрий Павлович. – Потому что много выпил и проголодался! Но этот Фёдоров…
– Соловьёв!
– Соловьёв – за гранью. Ресторан, называется! Какой-то занюханный трактир. У входа никто не встречает, посетители прямо в одежде с улицы идут к стойке и сами – сами, руками! – берут себе бутерброды! Кругом толпа мужиков, за стойкой – здоровенный детина одновременно из двух бутылок льёт водку в рюмки. Я спрашиваю: "Любезный, сколько нам будет стоить?.." Словом, тамошнее удовольствие. Детина взглянул на нас и говорит: "Водка с пивом и закуской – по полтиннику с рыла!"
Феликс ждал этой фразы и захохотал в голос.
– Представляете, Анна?! Великому князю и мне – по полтиннику с рыла! Умора! За водку с пивом…»
© Дмитрий Миропольский. По ссылке есть продолжение.
Дорогая Оксана Робски, дорогой Сергей Минаев! Бросайте ваши скучные сюжеты, пишите книги про, не при дамах будь сказано, конец Распутина. Судя по всему, Юсупов божественно монтируется со стилем байронических двухтысячных: хруст французской булки, телефон Vertu, аксессуары - собственность модели.
erkenne mich ich bin bereit
Помимо прочих своих работ, рисовал обложки к романам Карла Мая, которыми, как мы помним, очень увлекался Адольф Алоизьевич Гитлер. Вот тебе и суровое неприятие.
Изобилие под катом
Изобилие под катом
erkenne mich ich bin bereit
erkenne mich ich bin bereit
У меня сейчас наивный вопрос будет, каникулярный, т.е. с признаками лени и тупости: есть ли у кого переписка Николая II и Александры Федоровны в pdf или иных форматах? И есть ли у кого сканированные дневники Чайковского? Я понимаю, неприлично так вот в лоб, надо искать и страдать, но так надоело 
помогите, люди добрые! Век не забуду!
помогите, люди добрые! Век не забуду!
понедельник, 05 января 2015
erkenne mich ich bin bereit
erkenne mich ich bin bereit
Это был ужасный день. Хорошо, что он кончился. Лейендекера всем!
воскресенье, 04 января 2015
erkenne mich ich bin bereit
суббота, 03 января 2015
erkenne mich ich bin bereit
Страшное дело этот ваш новый год. Стоит только нарезать огурец в салат, как уже третье января, очень болит голова и душа ноет, преимущественно при мысли об оставшейся в холодильнике бутылке асти.
Вечером 31го состоялось историческое знакомство с родителями Фламмера. Эта четырёхлетняя история гнева, ненависти и остракизма, ещё более драматичная и кровавая, чем повесть о Ромео и Джульетте, завершилась жюльеном и неловкими, но в высшей степени благожелательными разговорами о семьях, детях, внуках и погодах. Таким образом, примирение тупоконечников и остроконечников считается вполне состоявшимся, и год уходящий вышел в положительный баланс.
Первого января стал днём просмотра скучных фильмов. Сперва мы зевали над "Ив Сен-Лоран: Стиль - это я", потом пошли зевать в кино на Хоббита. По поводу первого говорить, в сущности, нечего. Плох тот каннский призёр, над которым не хочется уснуть. По поводу второго мне есть что сказать, но я уберу это под кат из принципиальных соображений, потому что там много зла и мата.
Потом мы гуляли, тюленили, тупили, ели конфеты, пили алкогольные напитки в прекрасной компании (Пауль, Фифи, спасибо ещё раз!
), снова тупили и тюленили. Не знаю, возможно, каникулы так и пройдут где-то между холодильником и постелью, но жалеть об этом я не буду точно.
Мне ещё про Дика писать, в конце концов, а писать про Дика можно только сытым, спокойным и довольным жизнью. Чтобы опять ангст не вышел :3
Arthur Rackham. The Dance in Cupid’s Alley (1904).
Вечером 31го состоялось историческое знакомство с родителями Фламмера. Эта четырёхлетняя история гнева, ненависти и остракизма, ещё более драматичная и кровавая, чем повесть о Ромео и Джульетте, завершилась жюльеном и неловкими, но в высшей степени благожелательными разговорами о семьях, детях, внуках и погодах. Таким образом, примирение тупоконечников и остроконечников считается вполне состоявшимся, и год уходящий вышел в положительный баланс.
Первого января стал днём просмотра скучных фильмов. Сперва мы зевали над "Ив Сен-Лоран: Стиль - это я", потом пошли зевать в кино на Хоббита. По поводу первого говорить, в сущности, нечего. Плох тот каннский призёр, над которым не хочется уснуть. По поводу второго мне есть что сказать, но я уберу это под кат из принципиальных соображений, потому что там много зла и мата.
Потом мы гуляли, тюленили, тупили, ели конфеты, пили алкогольные напитки в прекрасной компании (Пауль, Фифи, спасибо ещё раз!
), снова тупили и тюленили. Не знаю, возможно, каникулы так и пройдут где-то между холодильником и постелью, но жалеть об этом я не буду точно.Мне ещё про Дика писать, в конце концов, а писать про Дика можно только сытым, спокойным и довольным жизнью. Чтобы опять ангст не вышел :3
Arthur Rackham. The Dance in Cupid’s Alley (1904).
среда, 31 декабря 2014
erkenne mich ich bin bereit
итоги года
Всем нового года, котаны! Пусть будет хотя бы в половину не так плохо, как кажется на первый взгляд :3 Авось все будем живы. Луч добра всем!
Всем нового года, котаны! Пусть будет хотя бы в половину не так плохо, как кажется на первый взгляд :3 Авось все будем живы. Луч добра всем!
вторник, 30 декабря 2014
erkenne mich ich bin bereit
Передонов пошел по темным улицам, придумывая, где бы провести час. Было много домов, во многих окнах горели огни, иногда из отворенных окон слышались голоса. По улицам шли расходившиеся из церкви, и слышно было, как отворялись и затворялись калитки и двери. Везде люди жили, чужие, враждебные Передонову, и иные из них, может быть, и теперь злоумышляли против него. Может быть, уже кто-нибудь дивился, зачем это Передонов один в такой поздний час и куда это он идет. Казалось Передонову, что кто-то выслеживает его и крадется за ним. Тоскливо стало ему. Он пошел поспешно, без цели.
Он думал, что у каждого здесь дома есть свои покойники. И все, кто жил в этих старых домах лет пятьдесят тому назад, все умерли. Некоторых покойников еще он помнил.
"Человек умрет, так и дом бы сжечь, - тоскливо думал Передонов, - а то страшно очень".
***
Всю дорогу грусть томила Передонова. Враждебно все смотрело на него, все веяло угрожающими приметами. Небо хмурилось. Ветер дул навстречу и вздыхал о чем-то. Деревья не хотели давать тени, — всю себе забрали. Зато поднималась пыль длинною полупрозрачно-серою змеею. Солнце с чего-то пряталось за тучи, — подсматривало, что ли?
Дорога шла мажарами, — неожиданные из-за невысоких холмов вставали кусты, рощи, поляны, ручьи под гулкими деревянными мостами-трубами.
— Глаз-птица пролетела, — угрюмо сказал Передонов, всматриваясь в белесовато-туманную даль небес. — Один глаз и два крыла, а больше ничего нету.
и для себя
Оно понятно, что параноидный синдром, но сватают его как результат духовной нищеты, ой ли? Не органика ли? Головные боли смущают, потому что ни астении, ни истерии нет. Прозреваю опухоль в височной, например, доле.
Он думал, что у каждого здесь дома есть свои покойники. И все, кто жил в этих старых домах лет пятьдесят тому назад, все умерли. Некоторых покойников еще он помнил.
"Человек умрет, так и дом бы сжечь, - тоскливо думал Передонов, - а то страшно очень".
***
Всю дорогу грусть томила Передонова. Враждебно все смотрело на него, все веяло угрожающими приметами. Небо хмурилось. Ветер дул навстречу и вздыхал о чем-то. Деревья не хотели давать тени, — всю себе забрали. Зато поднималась пыль длинною полупрозрачно-серою змеею. Солнце с чего-то пряталось за тучи, — подсматривало, что ли?
Дорога шла мажарами, — неожиданные из-за невысоких холмов вставали кусты, рощи, поляны, ручьи под гулкими деревянными мостами-трубами.
— Глаз-птица пролетела, — угрюмо сказал Передонов, всматриваясь в белесовато-туманную даль небес. — Один глаз и два крыла, а больше ничего нету.
и для себя
Оно понятно, что параноидный синдром, но сватают его как результат духовной нищеты, ой ли? Не органика ли? Головные боли смущают, потому что ни астении, ни истерии нет. Прозреваю опухоль в височной, например, доле.
понедельник, 29 декабря 2014
erkenne mich ich bin bereit
воскресенье, 28 декабря 2014
erkenne mich ich bin bereit
Сегодня у меня было потрясающе плохое настроение, хотелось накрыться тазом и рыдать от ненависти к себе. Очень хотела отменить запланированную встречу, потому что невозможно же. Прихожу, а там шабли! Офигенный рождественский дизайн! Одежда раджи, костюм Алвы в натуральный рост, конфетки и зверского, искрящегося обаяния хозяйка, испускающая лучи света и тепла. И все, я снова человек, и стоило жить, и работать стоило (с)
пятница, 26 декабря 2014
erkenne mich ich bin bereit
Фламмер просил у меня драбблик про Феликса в Оксфорде с рейтингом повыше; рейтинг не особо удался, но мы старались. Надеюсь, муза на этом не оставит и принесёт дописун по Этерне, а то уже не только неприлично, но и стыдно((
Персонажи: Феликс Юсупов (в представлении не нуждается), Эрик Гамильтон (оксфордский товарищ, засветился в письмах и воспоминаниях Ф.Ю.)
Рейтинг: R с натяжкой. Натяжки мало, без неё - PG-13 :3
читать дальше
tbc другими похождениями графа Эльстона :3
Персонажи: Феликс Юсупов (в представлении не нуждается), Эрик Гамильтон (оксфордский товарищ, засветился в письмах и воспоминаниях Ф.Ю.)
Рейтинг: R с натяжкой. Натяжки мало, без неё - PG-13 :3
читать дальше
tbc другими похождениями графа Эльстона :3