Умри, Денис, лучше не напишешь.

Ну почему, думает Тайлер, почему ему так непробиваемо трудно, так идиотически тяжело дается эта вещь? Он талантлив. На гениальность не претендует (ну разве что, может быть, слегка - и то в редкие минуты слабости). Ему не надо корчить из себя Моцарта или Джими Хендрикса. Он не проектирует арочный контрфорс и не пытается порвать пространственно-временной континуум.
Он всего-то сочиняет песню. И хочет от нее на самом деле немногого - приятного для слуха сотрясения воздуха, которое продолжалось бы чуть дольше трех с половиной минут.
Или... Ну хорошо: Тайлер хочет, чтобы она вышла лучше - самую малость, ну пожалуйста, самую малость лучше - того, на что он способен. Как яблоко, до которого почти дотянулся, но не можешь сорвать. Вот если бы еще чуть-чуть вскарабкаться по стволу, если бы руки немножко длиннее...
В мифологическом пантеоне, уверен Тайлер, очень не хватает одного сюжета.
Герой сюжета - человек, который делает что-то руками. Пусть это будет столяр, хороший столяр. Его изделия добротны и прочны, дерево он использует выдержанное, кромки сглажены, стыки сделаны аккуратно и надежно. На его стульях приятно сидеть, столы никогда не шатаются.
Однако проходит какое-то время (не правда ли, времени повсюду принадлежит ключевая роль?), и у нашего столяра возникает желание смастерить что-то лучшее, нежели идеально выровненный стол или удобный стул, так и зовущий на себя присесть. Он хочет сделать что-то абсолютно прекрасное, что-то чудесное, стол или стул, который имеет значение (он и сам не очень понимает, что имеет по этим в виду); нет, не то чтобы такой возвышенно-благородный стол, чтобы он принялся извиняться за свое приземленное мебельно-функциональное существование, не то чтобы стул, высказывающий собственное мнение о всяком, кто на него ни сядет, нет, но в то же время эти стол и стул должны устроить переворот, совершить революцию, потому что они... что? (Что?)
Потому что...
...они оборотни, выглядят по-разному для каждого, кто бы на них ни смотрел (Гляди, это же стол с фермы моего дедушки! Боже, это стул, который наш сын делал в подарок на день рождения моей жене, когда в той аварии... стул закончен, да как такое возможно?).
Потому что...
... стол - это реинкарнация вашего покойного отца, такой же терпеливый, сильный и надежный, а стул - это же мать, появления которой вы так ждали, но не дождались, - она добрая, понимающая, умеет когда надо утешить.
Разумеется, делать такую мебель столяр не может, но зато живо ее себе представляет и потому долгие годы со все нарастающим ощущением тревоги обитает в пространстве между тем, что он способен создать, и тем, что рисует ему воображение.

Майкл Каннингем, "Снежная королева". Пер. Д. Карельского.