erkenne mich ich bin bereit
Сказка про Кошку, которая смотрела на Короля— Жил-был, — начала она не спеша, — жил-был в старину Король, который думал, что знает всё-всё на свете. Сколько всего он знал — или, вернее, думал, что знает, — этого ни в сказке сказать, ни пером описать. Фактов и цифр у него в голове было не меньше, чем в гранате зёрнышек.
Сколько всего он знал и был такой умный, что стал ужасно рассеянным. Он всё забывал. Вы мне, наверно, и не поверите, если я вам скажу, что он забывал порой даже своё собственное имя, а звали его Коль.
К счастью, у его Первого Министра была прекрасная память, и время от времени он напоминал Королю, как его зовут.
И больше всего на свете любил Король думать. Он думал всю ночь напролёт и думал поутру. Он думал за едой и думал в ванне. И он никогда не замечал ничего, что творилось у него под носом, потому что он, естественно, всегда думал о чём-то другом.
Вы, может быть, вообразили, что он думал о благе своего народа, о том, как сделать его счастливым, и так далее? Ничего подобного! На уме у него было совсем другое. Он думал, например, о том, сколько в Индии бабуинов, или о том, какой полюс больше — Северный или Южный, или — можно ли научить свиней петь.
И он не только сам ломал голову над такими вещами. Он заставлял всех и каждого ломать над ними голову. Всех — кроме Первого Министра, который был вовсе не Мыслящей Личностью, а просто старичком, любившим сидеть на солнышке и совершенно ничего не делать. Но он старался, чтобы этого никто не заметил — ведь Король мог отрубить ему за это голову.
Король жил во дворце, сделанном из чистого хрусталя. Когда-то, в прежние времена, этот дворец так сиял и сверкал, что прохожие жмурились, боясь ослепнуть. Но с годами хрусталь потускнел, покрывшись толстым слоем пыли, и некому было вытереть пыль, потому что все были страшно заняты: они помогали Королю думать. Все — даже повара, и горничные, и судомойки. В любую минуту каждому могли приказать бросить своё дело и помчаться по королевскому слову, скажем, в Китай — считать шелковичных червей; или на Соломоновы острова — узнать, правила ли там царица Савская…
И когда они возвращались с уймой Фактов, Сведений и Данных, Король и Придворные записывали всё в большие книги, переплетённые в кожу. А если кто-нибудь возвращался, не принеся ответа, ему немедленно отрубали голову.
И только одной Королеве нечего было делать. Весь день она сидела на своём золотом троне и вертела в пальцах ожерелье из голубых и зелёных цветов, обвивавшее её шею. А иногда она, взвизгнув, вскакивала и плотнее запахивалась в свою горностаевую мантию. Потому что во дворце было так грязно, что в нём завелись мыши, а все королевы — это вам подтвердит кто угодно — очень боятся мышей.
Порой она даже вскакивала на сиденье своего трона.
И каждый раз Король хмурился.
— Прошу потише! — говорил он раздражённо — ведь малейший шум мешал ему думать.
Тут мыши удирали, и на некоторое время в зале снова воцарялась тишина. Слышен был только скрип гусиных перьев, которыми Король и Придворные записывали новые Сведения, Факты и Данные в кожаные книги.
Королева никогда никому не приказывала, даже своим камер-фрейлинам, — ведь Король почти всегда отменял её приказ.
— Заштопать Королеве юбку? — говорил он раздражённо. — Какую ещё юбку! Зачем тратить время на разговоры о юбках? Возьмите-ка перо и запишите новые данные о птице Феникс!
И фрейлинам приходилось слушаться, а бедная Королева либо чинила юбку сама, либо так и ходила в рваной.
И, сидя в тоске на своём троне, Королева часто вспоминала о прежних временах, о той поре, когда она только что вышла замуж за Короля. Какой он был тогда высокий и красивый, сильный и румяный, и кудри его вились, как лепестки гиацинта!
— Ах! — вздыхала она, вспоминая о былом.
Да, тогда он угощал её медовыми пряниками и сам намазывал ей бутерброды! И смотрел он на неё с такой любовью, что сердце замирало у неё в груди, и она отворачивалась, чтобы не умереть от счастья!
А потом пришёл роковой вечер…
— Твои глаза ярче звёзд, — сказал он и поглядел на небо.
Но, вместо того чтобы снова взглянуть на неё, как обычно, он продолжал смотреть вверх.
— Интересно, — сказал он задумчиво, — сколько там звёзд? Я, наверно, сумею их сосчитать. Одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь…
И он считал их до тех пор, пока Королева не заснула.
— Тысяча двести сорок девять, тысяча двести пятьдесят, — говорил он, когда она проснулась.
И она поняла, что он всё ещё считает.
И он не успокоился до тех пор, пока не поднял всех Придворных с постелей и не заставил их тоже считать звёзды. Но так как ни один ответ не сходился с другим, Король очень рассердился.
Вот так всё и началось.
На другой день Король воскликнул:
— Дорогая моя, твои щёки — как две розы!
И Королева была очень счастлива, пока он не прибавил:
— Но почему как розы? Почему не как капуста? Почему щёки розовые, а кочаны — зелёные? И наоборот? Это очень серьёзный вопрос. Я должен его обдумать!
А на третий день он сказал ей, что зубки у неё жемчужные, но не успела она даже улыбнуться в ответ, как он прибавил:
— А впрочем, что тут такого? Зубы есть у каждого, да и жемчужные зубки не редкость, а вот жемчуг — это очень редкая вещь! О нём и нужно думать! А не о зубах!
И с этого дня он уже думал не переставая. Он думал, и думал, и думал, собирал Сведения, и Данные, и Факты и почти не глядел на Королеву. Да если бы он и посмотрел на неё, он бы вряд ли увидел, потому что он так много читал и писал, что скоро стал очень близоруким. Его румяное, круглое лицо высохло и сморщилось, а волосы рано поседели.
Можете себе представить, как тосковала бедная Королева! Порой старый министр прокрадывался к трону и ласково трепал её по руке. Порой маленький паж, который наливал чернила в чернильницы, улыбался ей через голову склонившегося над бумагами Короля. Но ни старик, ни мальчик не смели надолго оторваться от своих дел, чтобы развлечь Королеву, — ведь им могли за это отрубить голову
Не думайте, что Король был злой. Наоборот, он был уверен, что его подданные счастливей всех на свете, потому что у них такой умный и учёный Король! Но, увы, пока Король набирался ума, подданные его становились всё беднее и беднее. Дома ветшали и поля пустели, потому что все мужчины должны были помогать Королю думать…
А все женщины страшно сердились. Им казалось, что вся королевская учёность — чушь и пустяки. Ведь никакими сведениями не накормишь ребёнка, рассуждали они, и тем более не заплатишь данными за квартиру! Даже свинопасы и пастушки были недовольны и роптали. А если вы припомните, что обычно они счастливейшие люди на свете (ведь они знают, что все они — заколдованные принцы и принцессы), тогда вы поймёте, как плохо шли дела в Королевстве.
В один прекрасный день Король и Придворные, как обычно, сидели за столом в Тронном зале и скрипели перьями. Королева прислушивалась к скрипу перьев и писку мышей в погребе. И она сидела так тихо, что одна нахальная мышь пробежала через весь зал и уселась умываться прямо у подножия трона. Королева ахнула от испуга, но тут же прикрыла рот рукой, чтобы не помешать Королю. Она только подобрала свою горностаевую мантию и так и сидела, дрожа от ужаса.
И в эту самую минуту на пороге появилась Кошка.
Это была маленькая Кошечка, пушистая, как одуванчик, и белая, как сахар, от усов и до хвоста. Она вошла в зал не спеша, танцующим шагом, словно дела у неё не было никакого, а времени — сколько угодно!
На минуту она остановилась на краю ковра, с любопытством глядя на Короля и Придворных, склонившихся над своими книгами. Потом зелёные глаза обратились в сторону Королевы. Тут Кошка вздрогнула, и всё её тело напряглось. Спинка выгнулась горбом. Усы ощетинились. Одним скачком она перелетела через весь Тронный зал и нырнула под трон.
Раздалось глухое ворчание. Сдавленный писк. И одной мышью стало меньше.
— Тише, пожалуйста! Что это за звуки ты издаёшь, дорогая! Ты мешаешь мне думать! — брюзгливо проворчал Король.
— Это не я! — робко сказала Королева. — Это Кошка.
— Кошка? — рассеянно повторил Король, даже не поднимая головы. — Кошки — это четвероногие млекопитающие, покрытые мехом. Кошек, диких или домашних, можно встретить во всех областях земного шара, за исключением полярной зоны. Они едят мышей, рыбу, печёнку и птиц и издают либо мурлыканье, либо мяуканье, в зависимости от настроения. Кошки бродят сами по себе, и, согласно народному поверью, у кошки девять жизней. Дальнейшую информацию о кошках смотри на странице второй, том седьмой, полка Д в шкафу номер пять, как войдёшь — налево. Эй! Это ещё что такое?
Король чуть не подскочил. Потому что прямо перед ним на столе сидела Кошка.
— Поосторожнее! — сердито сказал Король. — Ты уселась как раз на мои последние факты. Очень серьёзный вопрос: происходят ли индюки из Индии, а если нет, то почему? Ну, чего тебе нужно? Говори и не бормочи под нос. Я почти оглох!
— Я хочу на вас посмотреть, — спокойно сказала Кошка, обмахнув чернильницу хвостом.
— Ого! Вот как? Хм! Ну что ж, ведь говорится в пословице — кошка может смотреть на Короля. Я не возражаю. Любуйся!
Король откинулся на спинку кресла и повернул голову, чтобы Кошка могла рассмотреть его всесторонне. Кошка задумчиво смотрела на Короля. Придворные, отложив перья, глазели на Кошку. Последовала долгая пауза.
— Ну, — сказал наконец Король, снисходительно улыбаясь, — и какого ты мнения обо мне, позволь полюбопытствовать?
— Не особенно высокого, — небрежно ответила Кошка, облизывая правую переднюю лапку.
Придворные, задрожав, схватили свои перья.
— Что-о-о-о? — крикнул Король. — Не особенно высокого, вот как? Бедное невежественное животное! Да знаешь ли ты, на какого Короля ты смотришь?
— Все короли, в общем, одинаковы, — сказала Кошка.
— Ничего подобного! — сердито возразил Король. — Я ручаюсь, ты не назовёшь ни одного короля, который знает столько, сколько я! Недаром со всех концов земли съезжаются профессора, чтобы взять у меня получасовую консультацию! Моё собрание Фактов, Сведений и Данных не имеет себе равного в мире! При моём дворе одни только Сливки Общества! Джек — Потрошитель Великанов ухаживает за моим садом! Мои овечьи стада стережёт не кто иной, как Мальчик с пальчик! И в каждом моём пироге ровнёхонько Сорок Семь Сорок! И ты ещё осмеливаешься заявлять, что ты невысокого мнения обо мне? Кто ты такая, чтобы так разговаривать с Королём?!
— Просто Кошка, — отвечала Кошка. — Четыре лапки, пятый хвост. Ну, и ещё усы.
— Это я сам вижу! — оборвал её Король. — Внешность для меня не имеет значения! Для меня важно только одно — много ли ты знаешь.
— О, всё на свете! — спокойно возразила Кошка, облизывая кончик хвоста.
— Как? — На этот раз Король чуть не подавился от возмущения. — Ну, знаешь ли, таких хвастунов, таких зазнаек я ещё не видал! У меня большая охота отрубить тебе голову!
— Пожалуйста, — согласилась Кошка. — Но всё в своё время!
— Она знает всё на свете! Бессовестная тварь! Никто не может знать всё! Не исключая меня!
— Но исключая кошек, — сказала Кошка. — Все кошки, уверяю вас, знают всё!
— Отлично! — проворчал Король. — Тебе придётся это доказать! Раз ты такая умная, как говоришь, я задам тебе три вопроса. И мы увидим… то, что увидим!
И он усмехнулся. Если эта хвастунья будет настаивать на своём, ей придётся за это ответить!
— Итак, — сказал он, складывая руки на животе, — мой первый вопрос…
— Минуточку! — спокойно сказала Кошка. — Извините, но я не могу отвечать на ваши вопросы, пока мы не договоримся об условиях. Таких глупых кошек не бывает. Я готова заключить с вами договор. Вы хотите задать мне три вопроса? Отлично! Но потом буду задавать вопросы я. Это будет справедливо, верно? И кто из нас победит, тот и будет править Королевством.
Удивлённые Придворные снова уронили перья. У Короля глаза от изумления вылезли на лоб. Но он подавил свой гнев.
— Прекрасно, — сказал он надменно. — Конечно, мы даром потратим время, но так и быть, я принимаю твои условия. Боюсь только, как бы тебе не пришлось об этом пожалеть.
— Тогда снимите корону и положите её на стол между нами, — распорядилась Кошка.
Король сорвал корону со своей всклокоченной головы, и драгоценные камни, украшавшие её, сверкнули в лучах солнца.
— Что ж, надо поскорее покончить с этой чепухой! Мне нужно работать, — сказал он гневно. — Ты готова? Тогда я задаю первый вопрос: пришёл мельник на мельницу, на мельнице — четыре угла, в каждом углу — по четыре мешка, на каждом мешке — по четыре кошки, у каждой кошки — по четыре котёнка. Сколько всего ног?
— Это очень просто! — улыбнулась Кошка. — Две.
— Как — две? — возмутился Король. — Сосчитай-ка получше!
— А что тут считать, — небрежно сказала Кошка. — Ноги только у мельника. А у Кошек, как всем известно, лапки!
Придворные переглянулись в ужасе. Они никогда не слыхали ничего подобного. Король нахмурился. Он явно не одобрял Кошкиного ответа.
— Ну ладно! — мрачно сказал он. — Скажи мне вот что: какая разница между верблюдом и железнодорожным носильщиком?
— Никакой, — мгновенно ответила Кошка. — И тот и другой зарабатывают своим горбом!
— Стоп-стоп-стоп! — горячо запротестовал Король. — Это совсем не те ответы, которых я ожидал! Нужно быть серьёзнее!
— Я не знаю, чего вы ожидали, — сказала Кошка. — Это правильные ответы на ваши вопросы, и это вам подтвердит кто угодно. Любая кошка!
Король сердито щёлкнул языком.
— Я вижу, вся эта глупость зашла уж слишком далеко! Это уже просто комедия! Фарс! Ну ладно, вот мой третий вопрос — попробуй-ка на него ответить!
И по выражению лица Короля можно было легко догадаться, что он уверен: на этот раз Кошка попалась! Он величественно вытянул руку и начал:
— Если двенадцать человек, работая по восемь часов в день, должны выкопать яму глубиной в десять с половиной миль, сколько времени пройдёт — считая и воскресные дни! — прежде чем они положат свои лопаты? Ну, сколько?
Глаза Короля светились лукавым торжеством. Он уже заранее радовался победе над Кошкой. Но у неё ответ был готов.
— Три секунды, — сказала она, чуть вильнув хвостом.
— Три секунды? Ты с ума сошла! Скажи — сколько лет.
Король даже потёр руки от удовольствия при мысли о том, что Кошка так попала впросак.
— Повторяю, — сказала Кошка, — три секунды. За это время они, конечно, поймут, что им никогда не вырыть такой ямы, да и рыть её незачем!
— Смысл вопроса не в этом! — сердито сказал Король.
— Иначе в нём совсем нет смысла! — сказала Кошка. — А теперь, по-моему, моя очередь спрашивать, — сказала она.
Король с досадой пожал плечами. Какая-то Кошка осмеливается сидеть на его столе да ещё задавать ему вопросы!
— Давай, только поживей. Ты и так отняла у меня много времени.
— Мои вопросы простые и очень короткие, — заверила его Кошка. — Любая кошка ответит на них быстрее, чем пошевелит усами! Будем надеяться, что и у Короля хватит на это ума. Первый вопрос: высоко ли до неба?
Король удовлетворённо хмыкнул. Это был вопрос как раз в его вкусе, и он улыбнулся с видом превосходства.
— Ну конечно, — начал он, — это понятие относительное. Если мы будем измерять высоту от уровня моря — результат будет один. Если с вершины горы — другой. И, приняв всё это в расчёт, а также определив широту и долготу, учитывая данные метеорологии, психологии, геологии, топологии и болтологии, а также астрономии и физиономии, статистики, лингвистики, беллетристики и мистики, мы можем…
— Извините! — перебила его Кошка. — Это не ответ на мой вопрос. Попробуйте ещё раз, пожалуйста. Высоко ли до неба?
Король выкатил глаза от гнева и удивления. Никто ещё не осмеливался его прерывать!
— Небо, — пробормотал он, — оно… м-м-м… оно… Ну конечно, я не могу дать ответ в метрах. Думаю, что и никто другой не сможет. Но приблизительно, это будет… м-м-м… э-э-э…
— Мне нужен точный ответ, — сказала Кошка. Она обвела взглядом уставившихся на неё Придворных. — Может, кто-нибудь здесь, в этом храме науки, ответить на мой вопрос?
Опасливо глядя на Короля, старый Министр поднял дрожащую руку.
— Я всегда считал, — робко пролепетал он, — что это немного выше, чем орёл летает. Я, конечно, старый человек и могу ошибаться…
Кошка хлопнула белоснежными лапками.
— Нет! Нет! Вы совершенно правы! — сказала она ласково, и её зелёные глаза на мгновение встретились с испуганными глазами старика.
Король фыркнул в ярости.
— Чепуха! Белиберда!
Кошка подняла лапу, призывая к тишине.
— Ответьте, пожалуйста, на мой второй вопрос. Где бывает самое сладкое молоко?
Немедленно лицо Короля прояснилось. Он самодовольно ухмыльнулся.
— Это просто, как дважды два, — сказал он небрежно. — Ответ — конечно, в Сардинии. Там коровы питаются розами и мёдом, и молоко у них сладкое, как сироп. Можно ещё упомянуть Горизонтальные острова, где их кормят только сахарным тростником. Или Грецию. Словом, принимая во внимание…
— Я не могу ничего принять во внимание, — сказала Кошка, — кроме того, что вы опять не ответили на мой вопрос. Где бывает самое сладкое молоко, о Король?
— Я знаю! — крикнул юный Паж, оторвавшись на минутку от недолитой чернильницы. — На блюдечке у печки!
Кошка одобрительно кивнула мальчику и зевнула прямо в лицо Королю.
— Я думала, вы умнее! — сказала она. — Вы, возможно, и мудрейший из королей, но на мой вопрос опять ответил кто-то другой! Но не беда, не хмурьтесь. — Она заметила, что Король гневно смотрит на Пажа. — У вас есть ещё один шанс остаться победителем, вот мой третий и последний вопрос: что сильнее всего на свете?
Глаза Короля заблестели. Он погладил бороду своими иссохшими пальцами. На этот раз у него не было никаких сомнений в правильности ответа.
— Тигр, — начал он неторопливо, — конечно, очень силён. Силён и слон, и лев. Не забудем, о вулканах. И о морских приливах. Сильны, конечно, и лавины, и горные обвалы… И, пожалуй, землетрясения, а может быть…
— А может быть, и нет, — перебила Кошка. — Итак, кто может сказать, что сильнее всего на свете?
Она снова обвела взглядом Тронный зал. На этот раз заговорила Королева.
— Я думаю, — сказала она негромко, — что сильнее всего — терпение. Потому что в конце концов терпение побеждает всё.
Зелёные кошачьи глаза пристально взглянули на Королеву.
— Да, это так, — подтвердила Кошка.
И, обернувшись, она положила лапу на корону.
— О мудрейший из монархов! — воскликнула она. — Ты несомненно великий учёный, а я всего лишь обычная домашняя кошка. Но я ответила на все твои вопросы, а ты не ответил ни на один. Результат, по-моему, ясен. Корона — моя.
Король коротко, презрительно засмеялся:
— Не болтай глупостей! Что ты с ней будешь делать? Ты же не можешь издавать законы и управлять людьми. Ты даже не умеешь читать и писать! Отдать своё королевство кошке? Пусть меня лучше повесят!
Кошка лукаво улыбнулась.
— Я вижу, — сказала она, — что при всей своей учёности вы незнакомы со сказками. Иначе бы вы знали, что достаточно отрубить кошке голову — и она окажется заколдованным принцем.
— Сказки! Вздор! Я думаю о своём Королевстве!
— Я вынуждена, увы, — сказала Кошка, — напомнить, что ваше Королевство — уже не ваше. Всё, что от вас требуется, — это побыстрее отрубить мне голову. Остальное — не ваше дело, а моё. И, поскольку вам они, видимо, вовсе не нужны, я беру к себе на службу этого мудрого старика — Министра, эту разумную женщину — вашу жену, и способного мальчика — вашего Пажа. Пусть-ка они возьмут шляпы и пойдут со мной. Вчетвером мы прекрасно будем править Королевством.
— Но что же будет со мной? — закричал Король. — Куда мне идти? Как я буду жить?
Глаза Кошки сузились.
— Об этом надо было думать раньше! Большинство людей подумает дважды, прежде чем заключать договор с Кошкой. А теперь обнажите меч, учёный человек! И я надеюсь, что он остёр!
— Остановитесь! — крикнул Министр и положил руку на эфес королевского меча. Потом он обернулся к Кошке и почтительно поклонился.
— Сударыня, — сказал он, — выслушайте меня. Да, вы завоевали корону в открытом и честном поединке. И, может быть, вы действительно Принц. Но я должен отклонить ваше предложение. Я честно служил Королю с тех дней, когда я был Пажом при дворе его отца. Сохранит ли он корону или нет, будет по-прежнему Королём или станет простым бродягой — я люблю его и буду ему верен. Я не пойду с вами.
— Как и я, — сказала Королева, поднимаясь с золотого трона. — Я была с ним рядом, когда он был молод и красив. Я молча тосковала по нём все эти долгие, долгие годы. Мудр он или глуп, богат или нищ — я люблю его и он мне нужен. Я не пойду с вами.
— Как и я, — сказал маленький Паж и заткнул пробкой бутылку чернил. — Этот дом — мой дом. И Король — это мой король, и мне его жалко. Кроме того, мне нравится наливать чернила. Я не пойду с тобой!
Кошка улыбнулась странной улыбкой, и её зелёные глаза засияли, когда она взглянула на тех, кто ей отказал.
— Что ты скажешь на это, о Король? — спросила Кошка, обернувшись к столу.
Но ответа не последовало. Потому что Король плакал.
— О мудрец, почему ты плачешь? — спросила Кошка.
— Потому что мне стыдно! — всхлипнул Король. — Я хвастал своим умом. Я думал, что знаю всё или почти всё. И вот я вижу: старик, женщина и ребёнок гораздо мудрее меня. Не надо меня утешать! — крикнул он, когда Королева и Министр попытались взять его за руки. — Я недостоин этого! Я ничего не знаю! Не знаю даже, кто я!
Он закрыл лицо руками.
— Ох, я знаю, что я — Король! — закричал он. — Я знаю, как меня зовут! Но я не знаю — за все эти годы я так и не узнал, — кто же я такой на самом деле!
— Посмотри на меня — и узнаешь, — сказала Кошка спокойно.
— Да вв-в-ведь я же смотрел на тебя! — всхлипывал Король в платок.
— Не по-настоящему, — мягко настаивала Кошка. — Ты только мимоходом поглядел на меня. Ты сам сказал — кошка может смотреть на Короля. Но и Король может посмотреть на кошку. И, если ты посмотришь, ты узнаешь, кто ты такой. Взгляни мне в глаза — и увидишь!
Король отнял платок от лица и сквозь слёзы поглядел на Кошку. Его глаза встретились с зелёными кошачьими глазами. И оттуда на него глянуло его собственное отражение.
— Ближе! Ближе! — приказала Кошка.
Король послушно наклонился к ней.
И, вглядевшись в бездонные кошачьи зрачки, он увидел, что его отражение начинает изменяться.
Лицо расправилось и округлилось. Исчезли морщины, щёки зарумянились. Каштановые кудри завились. Седая борода потемнела. Глаза заблестели молодым блеском.
Король вздрогнул от радости и удивления. Он улыбнулся — и широкоплечий, полный, розовощёкий человек улыбнулся ему с зеркальной поверхности кошачьих зрачков.
— Батюшки мои! Ведь это же я, я! — закричал Король. — Теперь я наконец знаю, кто я такой! Да я же совсем не мудрец и не учёный! — Он откинул голову и радостно расхохотался. — Хо-хо! Ха-ха-ха! Теперь всё ясно! Никакая я не Мыслящая Личность! Я просто-напросто Весёлый Король!
Он замахал руками на разинувших рты Придворных.
— Эй, вы! Уберите все эти перья и бумаги! Порвите кожаные книги! Заройте в землю столы! И если кто-нибудь скажет мне слово «факт», я собственноручно отрублю ему голову! Факт!
Король снова громко расхохотался и обнял Первого Министра так крепко, что едва не задушил старика.
— Простите меня, мой верный друг, — крикнул он. — И налейте нам кубки да набейте нам трубки! Да зовите моих Скрипачей-Трубачей! А ты, моя радость, моё счастье, моя голубка, — обратился он к Королеве, — о, дай мне снова свою руку, и я никогда её не отпущу!
Слёзы счастья побежали по щекам Королевы, и Король нежно отёр их.
— Мне не нужно небесных звёзд, — шепнул он, — ведь мне светят твои глаза!
— Извините, если я помешала, но как же насчёт меня? — спросила Кошка.
— Так ты же получила Королевство! И корону! Чего тебе ещё надо? — нетерпеливо воскликнул Король.
— Вот ещё! — сказала Кошка. — Очень они мне нужны! Можете их оставить себе! Но, так как кошки не делают ничего даром, у меня будут две небольшие просьбы.
— Всё, что угодно! — воскликнул Король с царственным жестом. — Всё на свете!
— Я бы хотела время от времени, — сказала Кошка, — заходить во дворец и навещать…
— Меня? Пожалуйста! Милости просим! — перебил её Король.
— … Королеву, — невозмутимо продолжала Кошка.
— Ах, Королеву! Пожалуйста! В любое время! Ты нам поможешь сладить с мышами.
— А во-вторых, я прошу, — продолжала Кошка, — ожерелье из голубых и зелёных цветов, которое носит Королева.
— Бери и носи на здоровье! — весело сказал Король. — Оно, кстати, не особенно дорогое!
Королева, помедлив, расстегнула замок ожерелья и надела его на Кошку, обернув им всё её пушистое тельце от головы до хвоста.
А потом она обменялась с Кошкой долгим взглядом, и в этом взгляде были все тайны, которые королевы и кошки хранят в своих сердцах и никогда не выдают никому.
— Я принимаю каждую вторую пятницу, — сказала Королева, улыбнувшись Кошке.
— Я приду! — кивнула Кошка.
И с этими словами она повернулась и пошла к выходу. Хвост её развевался, как знамя, и ожерелье сияло на пушистой белой шёрстке
— Минуточку! — крикнул Король, когда Кошка была уже у самой двери. — А вы уверены, что вы действительно заколдованный Принц? И ничего плохого не случилось бы, если бы я отрубил вам голову?
Кошка обернулась и серьёзно посмотрела на него. Потом она улыбнулась — чуть-чуть насмешливо.
— В чём можно быть уверенным в этом мире? До свиданья! — сказала она и, блеснув зелёными глазами, выскочила на крыльцо.
На лужайке она увидела Козу, которая любовалась своим отражением в бассейне у фонтана.
— Ты кто? — спросила Коза, когда Кошка проходила мимо.
— Я Кошка, которая смотрела на Короля, — отвечала Кошка.
— А я, — сказала Коза, вздёрнув голову, — Коза Рогатая, которая идёт за малыми ребятами!
— Да? — сказала Кошка. — А зачем?
Коза очень удивилась. Она никогда раньше об этом не думала. И вдруг ей показалось, что действительно совершенно незачем бодать малых ребят! Впервые в жизни она поняла, что занимается просто чепухой.
— Мн-не-е-е… — сказала она растерянно, — мне-е-е кажется, я и сама не знаю, зачем!
И она отошла в сторонку, чтобы хорошенько обдумать своё поведение.
На дорожке Кошка встретила большую Курицу, которая хлопала крыльями и кудахтала.
— Я Курица, которая несёт золотые яйца! — гордо прокудахтала она.
— Правда? — спросила Кошка. — А где же твои цыплята?
— Цыплята? — переспросила Курица, побледнев. — Ай-ай-ай, ведь у меня и правда нет цыплят! Теперь я поняла, чего мне всегда не хватало!
И она поспешила в курятник — поскорее снести простое яичко.
Плюх! Кто-то шлёпнулся на дорожку перед самым Кошкиным носом.
— Я Жаба, которая прыгала, скакала! — важно квакнула она.
— А попала в Царский дом? — сказала Кошка. — Я думаю, тебе всё же лучше было попасть в Болото!
— Квак! Ох, квак, это верно! — призналась жаба. — Кажется, я действительно дала маху!
Но Кошка, уже прошла дальше, помахивая поднятым хвостом, и её сине-зелёное ожерелье так и сияло на солнце.
Все, кто встретился с Кошкой, были счастливы, потому что они зажили по-новому. Коза, Курица и Жаба были счастливы потому, что они перестали заниматься чепухой; Придворные — потому, что они теперь весь день танцевали под музыку скрипачей и трубачей; Король — потому, что он больше ни о чём не думал. А Королева была счастлива по очень серьёзной причине — потому, что счастлив был Король.
И маленький Паж тоже был счастлив: он мог теперь сколько хочешь переливать чернила из бутылки в чернильницу и обратно и даже сажать кляксы — никто ему этого не запрещал.
Но счастливей всех был старый Министр.
Он написал Королевский Указ, и Король подписал его: чтобы по всей стране устроили пир на весь мир, и построили карусели и колёса смеха, и катались на них, и жили припеваючи. И не ссорились никогда!
А после этого старый Министр мог с чистой совестью отдохнуть от трудов праведных; и он провёл остаток своих дней, сидя на солнышке в качалке и не делая ровным счётом ничего…
А Кошка — Кошка так и бродит по свету в своём ожерелье и порой заглядывает людям в глаза. И тот, кто честно ответит на её взгляд, узнает, кто он такой.
для бесценной тихоловки
Сколько всего он знал и был такой умный, что стал ужасно рассеянным. Он всё забывал. Вы мне, наверно, и не поверите, если я вам скажу, что он забывал порой даже своё собственное имя, а звали его Коль.
К счастью, у его Первого Министра была прекрасная память, и время от времени он напоминал Королю, как его зовут.
И больше всего на свете любил Король думать. Он думал всю ночь напролёт и думал поутру. Он думал за едой и думал в ванне. И он никогда не замечал ничего, что творилось у него под носом, потому что он, естественно, всегда думал о чём-то другом.
Вы, может быть, вообразили, что он думал о благе своего народа, о том, как сделать его счастливым, и так далее? Ничего подобного! На уме у него было совсем другое. Он думал, например, о том, сколько в Индии бабуинов, или о том, какой полюс больше — Северный или Южный, или — можно ли научить свиней петь.
И он не только сам ломал голову над такими вещами. Он заставлял всех и каждого ломать над ними голову. Всех — кроме Первого Министра, который был вовсе не Мыслящей Личностью, а просто старичком, любившим сидеть на солнышке и совершенно ничего не делать. Но он старался, чтобы этого никто не заметил — ведь Король мог отрубить ему за это голову.
Король жил во дворце, сделанном из чистого хрусталя. Когда-то, в прежние времена, этот дворец так сиял и сверкал, что прохожие жмурились, боясь ослепнуть. Но с годами хрусталь потускнел, покрывшись толстым слоем пыли, и некому было вытереть пыль, потому что все были страшно заняты: они помогали Королю думать. Все — даже повара, и горничные, и судомойки. В любую минуту каждому могли приказать бросить своё дело и помчаться по королевскому слову, скажем, в Китай — считать шелковичных червей; или на Соломоновы острова — узнать, правила ли там царица Савская…
И когда они возвращались с уймой Фактов, Сведений и Данных, Король и Придворные записывали всё в большие книги, переплетённые в кожу. А если кто-нибудь возвращался, не принеся ответа, ему немедленно отрубали голову.
И только одной Королеве нечего было делать. Весь день она сидела на своём золотом троне и вертела в пальцах ожерелье из голубых и зелёных цветов, обвивавшее её шею. А иногда она, взвизгнув, вскакивала и плотнее запахивалась в свою горностаевую мантию. Потому что во дворце было так грязно, что в нём завелись мыши, а все королевы — это вам подтвердит кто угодно — очень боятся мышей.
Порой она даже вскакивала на сиденье своего трона.
И каждый раз Король хмурился.
— Прошу потише! — говорил он раздражённо — ведь малейший шум мешал ему думать.
Тут мыши удирали, и на некоторое время в зале снова воцарялась тишина. Слышен был только скрип гусиных перьев, которыми Король и Придворные записывали новые Сведения, Факты и Данные в кожаные книги.
Королева никогда никому не приказывала, даже своим камер-фрейлинам, — ведь Король почти всегда отменял её приказ.
— Заштопать Королеве юбку? — говорил он раздражённо. — Какую ещё юбку! Зачем тратить время на разговоры о юбках? Возьмите-ка перо и запишите новые данные о птице Феникс!
И фрейлинам приходилось слушаться, а бедная Королева либо чинила юбку сама, либо так и ходила в рваной.
И, сидя в тоске на своём троне, Королева часто вспоминала о прежних временах, о той поре, когда она только что вышла замуж за Короля. Какой он был тогда высокий и красивый, сильный и румяный, и кудри его вились, как лепестки гиацинта!
— Ах! — вздыхала она, вспоминая о былом.
Да, тогда он угощал её медовыми пряниками и сам намазывал ей бутерброды! И смотрел он на неё с такой любовью, что сердце замирало у неё в груди, и она отворачивалась, чтобы не умереть от счастья!
А потом пришёл роковой вечер…
— Твои глаза ярче звёзд, — сказал он и поглядел на небо.
Но, вместо того чтобы снова взглянуть на неё, как обычно, он продолжал смотреть вверх.
— Интересно, — сказал он задумчиво, — сколько там звёзд? Я, наверно, сумею их сосчитать. Одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь…
И он считал их до тех пор, пока Королева не заснула.
— Тысяча двести сорок девять, тысяча двести пятьдесят, — говорил он, когда она проснулась.
И она поняла, что он всё ещё считает.
И он не успокоился до тех пор, пока не поднял всех Придворных с постелей и не заставил их тоже считать звёзды. Но так как ни один ответ не сходился с другим, Король очень рассердился.
Вот так всё и началось.
На другой день Король воскликнул:
— Дорогая моя, твои щёки — как две розы!
И Королева была очень счастлива, пока он не прибавил:
— Но почему как розы? Почему не как капуста? Почему щёки розовые, а кочаны — зелёные? И наоборот? Это очень серьёзный вопрос. Я должен его обдумать!
А на третий день он сказал ей, что зубки у неё жемчужные, но не успела она даже улыбнуться в ответ, как он прибавил:
— А впрочем, что тут такого? Зубы есть у каждого, да и жемчужные зубки не редкость, а вот жемчуг — это очень редкая вещь! О нём и нужно думать! А не о зубах!
И с этого дня он уже думал не переставая. Он думал, и думал, и думал, собирал Сведения, и Данные, и Факты и почти не глядел на Королеву. Да если бы он и посмотрел на неё, он бы вряд ли увидел, потому что он так много читал и писал, что скоро стал очень близоруким. Его румяное, круглое лицо высохло и сморщилось, а волосы рано поседели.
Можете себе представить, как тосковала бедная Королева! Порой старый министр прокрадывался к трону и ласково трепал её по руке. Порой маленький паж, который наливал чернила в чернильницы, улыбался ей через голову склонившегося над бумагами Короля. Но ни старик, ни мальчик не смели надолго оторваться от своих дел, чтобы развлечь Королеву, — ведь им могли за это отрубить голову
Не думайте, что Король был злой. Наоборот, он был уверен, что его подданные счастливей всех на свете, потому что у них такой умный и учёный Король! Но, увы, пока Король набирался ума, подданные его становились всё беднее и беднее. Дома ветшали и поля пустели, потому что все мужчины должны были помогать Королю думать…
А все женщины страшно сердились. Им казалось, что вся королевская учёность — чушь и пустяки. Ведь никакими сведениями не накормишь ребёнка, рассуждали они, и тем более не заплатишь данными за квартиру! Даже свинопасы и пастушки были недовольны и роптали. А если вы припомните, что обычно они счастливейшие люди на свете (ведь они знают, что все они — заколдованные принцы и принцессы), тогда вы поймёте, как плохо шли дела в Королевстве.
В один прекрасный день Король и Придворные, как обычно, сидели за столом в Тронном зале и скрипели перьями. Королева прислушивалась к скрипу перьев и писку мышей в погребе. И она сидела так тихо, что одна нахальная мышь пробежала через весь зал и уселась умываться прямо у подножия трона. Королева ахнула от испуга, но тут же прикрыла рот рукой, чтобы не помешать Королю. Она только подобрала свою горностаевую мантию и так и сидела, дрожа от ужаса.
И в эту самую минуту на пороге появилась Кошка.
Это была маленькая Кошечка, пушистая, как одуванчик, и белая, как сахар, от усов и до хвоста. Она вошла в зал не спеша, танцующим шагом, словно дела у неё не было никакого, а времени — сколько угодно!
На минуту она остановилась на краю ковра, с любопытством глядя на Короля и Придворных, склонившихся над своими книгами. Потом зелёные глаза обратились в сторону Королевы. Тут Кошка вздрогнула, и всё её тело напряглось. Спинка выгнулась горбом. Усы ощетинились. Одним скачком она перелетела через весь Тронный зал и нырнула под трон.
Раздалось глухое ворчание. Сдавленный писк. И одной мышью стало меньше.
— Тише, пожалуйста! Что это за звуки ты издаёшь, дорогая! Ты мешаешь мне думать! — брюзгливо проворчал Король.
— Это не я! — робко сказала Королева. — Это Кошка.
— Кошка? — рассеянно повторил Король, даже не поднимая головы. — Кошки — это четвероногие млекопитающие, покрытые мехом. Кошек, диких или домашних, можно встретить во всех областях земного шара, за исключением полярной зоны. Они едят мышей, рыбу, печёнку и птиц и издают либо мурлыканье, либо мяуканье, в зависимости от настроения. Кошки бродят сами по себе, и, согласно народному поверью, у кошки девять жизней. Дальнейшую информацию о кошках смотри на странице второй, том седьмой, полка Д в шкафу номер пять, как войдёшь — налево. Эй! Это ещё что такое?
Король чуть не подскочил. Потому что прямо перед ним на столе сидела Кошка.
— Поосторожнее! — сердито сказал Король. — Ты уселась как раз на мои последние факты. Очень серьёзный вопрос: происходят ли индюки из Индии, а если нет, то почему? Ну, чего тебе нужно? Говори и не бормочи под нос. Я почти оглох!
— Я хочу на вас посмотреть, — спокойно сказала Кошка, обмахнув чернильницу хвостом.
— Ого! Вот как? Хм! Ну что ж, ведь говорится в пословице — кошка может смотреть на Короля. Я не возражаю. Любуйся!
Король откинулся на спинку кресла и повернул голову, чтобы Кошка могла рассмотреть его всесторонне. Кошка задумчиво смотрела на Короля. Придворные, отложив перья, глазели на Кошку. Последовала долгая пауза.
— Ну, — сказал наконец Король, снисходительно улыбаясь, — и какого ты мнения обо мне, позволь полюбопытствовать?
— Не особенно высокого, — небрежно ответила Кошка, облизывая правую переднюю лапку.
Придворные, задрожав, схватили свои перья.
— Что-о-о-о? — крикнул Король. — Не особенно высокого, вот как? Бедное невежественное животное! Да знаешь ли ты, на какого Короля ты смотришь?
— Все короли, в общем, одинаковы, — сказала Кошка.
— Ничего подобного! — сердито возразил Король. — Я ручаюсь, ты не назовёшь ни одного короля, который знает столько, сколько я! Недаром со всех концов земли съезжаются профессора, чтобы взять у меня получасовую консультацию! Моё собрание Фактов, Сведений и Данных не имеет себе равного в мире! При моём дворе одни только Сливки Общества! Джек — Потрошитель Великанов ухаживает за моим садом! Мои овечьи стада стережёт не кто иной, как Мальчик с пальчик! И в каждом моём пироге ровнёхонько Сорок Семь Сорок! И ты ещё осмеливаешься заявлять, что ты невысокого мнения обо мне? Кто ты такая, чтобы так разговаривать с Королём?!
— Просто Кошка, — отвечала Кошка. — Четыре лапки, пятый хвост. Ну, и ещё усы.
— Это я сам вижу! — оборвал её Король. — Внешность для меня не имеет значения! Для меня важно только одно — много ли ты знаешь.
— О, всё на свете! — спокойно возразила Кошка, облизывая кончик хвоста.
— Как? — На этот раз Король чуть не подавился от возмущения. — Ну, знаешь ли, таких хвастунов, таких зазнаек я ещё не видал! У меня большая охота отрубить тебе голову!
— Пожалуйста, — согласилась Кошка. — Но всё в своё время!
— Она знает всё на свете! Бессовестная тварь! Никто не может знать всё! Не исключая меня!
— Но исключая кошек, — сказала Кошка. — Все кошки, уверяю вас, знают всё!
— Отлично! — проворчал Король. — Тебе придётся это доказать! Раз ты такая умная, как говоришь, я задам тебе три вопроса. И мы увидим… то, что увидим!
И он усмехнулся. Если эта хвастунья будет настаивать на своём, ей придётся за это ответить!
— Итак, — сказал он, складывая руки на животе, — мой первый вопрос…
— Минуточку! — спокойно сказала Кошка. — Извините, но я не могу отвечать на ваши вопросы, пока мы не договоримся об условиях. Таких глупых кошек не бывает. Я готова заключить с вами договор. Вы хотите задать мне три вопроса? Отлично! Но потом буду задавать вопросы я. Это будет справедливо, верно? И кто из нас победит, тот и будет править Королевством.
Удивлённые Придворные снова уронили перья. У Короля глаза от изумления вылезли на лоб. Но он подавил свой гнев.
— Прекрасно, — сказал он надменно. — Конечно, мы даром потратим время, но так и быть, я принимаю твои условия. Боюсь только, как бы тебе не пришлось об этом пожалеть.
— Тогда снимите корону и положите её на стол между нами, — распорядилась Кошка.
Король сорвал корону со своей всклокоченной головы, и драгоценные камни, украшавшие её, сверкнули в лучах солнца.
— Что ж, надо поскорее покончить с этой чепухой! Мне нужно работать, — сказал он гневно. — Ты готова? Тогда я задаю первый вопрос: пришёл мельник на мельницу, на мельнице — четыре угла, в каждом углу — по четыре мешка, на каждом мешке — по четыре кошки, у каждой кошки — по четыре котёнка. Сколько всего ног?
— Это очень просто! — улыбнулась Кошка. — Две.
— Как — две? — возмутился Король. — Сосчитай-ка получше!
— А что тут считать, — небрежно сказала Кошка. — Ноги только у мельника. А у Кошек, как всем известно, лапки!
Придворные переглянулись в ужасе. Они никогда не слыхали ничего подобного. Король нахмурился. Он явно не одобрял Кошкиного ответа.
— Ну ладно! — мрачно сказал он. — Скажи мне вот что: какая разница между верблюдом и железнодорожным носильщиком?
— Никакой, — мгновенно ответила Кошка. — И тот и другой зарабатывают своим горбом!
— Стоп-стоп-стоп! — горячо запротестовал Король. — Это совсем не те ответы, которых я ожидал! Нужно быть серьёзнее!
— Я не знаю, чего вы ожидали, — сказала Кошка. — Это правильные ответы на ваши вопросы, и это вам подтвердит кто угодно. Любая кошка!
Король сердито щёлкнул языком.
— Я вижу, вся эта глупость зашла уж слишком далеко! Это уже просто комедия! Фарс! Ну ладно, вот мой третий вопрос — попробуй-ка на него ответить!
И по выражению лица Короля можно было легко догадаться, что он уверен: на этот раз Кошка попалась! Он величественно вытянул руку и начал:
— Если двенадцать человек, работая по восемь часов в день, должны выкопать яму глубиной в десять с половиной миль, сколько времени пройдёт — считая и воскресные дни! — прежде чем они положат свои лопаты? Ну, сколько?
Глаза Короля светились лукавым торжеством. Он уже заранее радовался победе над Кошкой. Но у неё ответ был готов.
— Три секунды, — сказала она, чуть вильнув хвостом.
— Три секунды? Ты с ума сошла! Скажи — сколько лет.
Король даже потёр руки от удовольствия при мысли о том, что Кошка так попала впросак.
— Повторяю, — сказала Кошка, — три секунды. За это время они, конечно, поймут, что им никогда не вырыть такой ямы, да и рыть её незачем!
— Смысл вопроса не в этом! — сердито сказал Король.
— Иначе в нём совсем нет смысла! — сказала Кошка. — А теперь, по-моему, моя очередь спрашивать, — сказала она.
Король с досадой пожал плечами. Какая-то Кошка осмеливается сидеть на его столе да ещё задавать ему вопросы!
— Давай, только поживей. Ты и так отняла у меня много времени.
— Мои вопросы простые и очень короткие, — заверила его Кошка. — Любая кошка ответит на них быстрее, чем пошевелит усами! Будем надеяться, что и у Короля хватит на это ума. Первый вопрос: высоко ли до неба?
Король удовлетворённо хмыкнул. Это был вопрос как раз в его вкусе, и он улыбнулся с видом превосходства.
— Ну конечно, — начал он, — это понятие относительное. Если мы будем измерять высоту от уровня моря — результат будет один. Если с вершины горы — другой. И, приняв всё это в расчёт, а также определив широту и долготу, учитывая данные метеорологии, психологии, геологии, топологии и болтологии, а также астрономии и физиономии, статистики, лингвистики, беллетристики и мистики, мы можем…
— Извините! — перебила его Кошка. — Это не ответ на мой вопрос. Попробуйте ещё раз, пожалуйста. Высоко ли до неба?
Король выкатил глаза от гнева и удивления. Никто ещё не осмеливался его прерывать!
— Небо, — пробормотал он, — оно… м-м-м… оно… Ну конечно, я не могу дать ответ в метрах. Думаю, что и никто другой не сможет. Но приблизительно, это будет… м-м-м… э-э-э…
— Мне нужен точный ответ, — сказала Кошка. Она обвела взглядом уставившихся на неё Придворных. — Может, кто-нибудь здесь, в этом храме науки, ответить на мой вопрос?
Опасливо глядя на Короля, старый Министр поднял дрожащую руку.
— Я всегда считал, — робко пролепетал он, — что это немного выше, чем орёл летает. Я, конечно, старый человек и могу ошибаться…
Кошка хлопнула белоснежными лапками.
— Нет! Нет! Вы совершенно правы! — сказала она ласково, и её зелёные глаза на мгновение встретились с испуганными глазами старика.
Король фыркнул в ярости.
— Чепуха! Белиберда!
Кошка подняла лапу, призывая к тишине.
— Ответьте, пожалуйста, на мой второй вопрос. Где бывает самое сладкое молоко?
Немедленно лицо Короля прояснилось. Он самодовольно ухмыльнулся.
— Это просто, как дважды два, — сказал он небрежно. — Ответ — конечно, в Сардинии. Там коровы питаются розами и мёдом, и молоко у них сладкое, как сироп. Можно ещё упомянуть Горизонтальные острова, где их кормят только сахарным тростником. Или Грецию. Словом, принимая во внимание…
— Я не могу ничего принять во внимание, — сказала Кошка, — кроме того, что вы опять не ответили на мой вопрос. Где бывает самое сладкое молоко, о Король?
— Я знаю! — крикнул юный Паж, оторвавшись на минутку от недолитой чернильницы. — На блюдечке у печки!
Кошка одобрительно кивнула мальчику и зевнула прямо в лицо Королю.
— Я думала, вы умнее! — сказала она. — Вы, возможно, и мудрейший из королей, но на мой вопрос опять ответил кто-то другой! Но не беда, не хмурьтесь. — Она заметила, что Король гневно смотрит на Пажа. — У вас есть ещё один шанс остаться победителем, вот мой третий и последний вопрос: что сильнее всего на свете?
Глаза Короля заблестели. Он погладил бороду своими иссохшими пальцами. На этот раз у него не было никаких сомнений в правильности ответа.
— Тигр, — начал он неторопливо, — конечно, очень силён. Силён и слон, и лев. Не забудем, о вулканах. И о морских приливах. Сильны, конечно, и лавины, и горные обвалы… И, пожалуй, землетрясения, а может быть…
— А может быть, и нет, — перебила Кошка. — Итак, кто может сказать, что сильнее всего на свете?
Она снова обвела взглядом Тронный зал. На этот раз заговорила Королева.
— Я думаю, — сказала она негромко, — что сильнее всего — терпение. Потому что в конце концов терпение побеждает всё.
Зелёные кошачьи глаза пристально взглянули на Королеву.
— Да, это так, — подтвердила Кошка.
И, обернувшись, она положила лапу на корону.
— О мудрейший из монархов! — воскликнула она. — Ты несомненно великий учёный, а я всего лишь обычная домашняя кошка. Но я ответила на все твои вопросы, а ты не ответил ни на один. Результат, по-моему, ясен. Корона — моя.
Король коротко, презрительно засмеялся:
— Не болтай глупостей! Что ты с ней будешь делать? Ты же не можешь издавать законы и управлять людьми. Ты даже не умеешь читать и писать! Отдать своё королевство кошке? Пусть меня лучше повесят!
Кошка лукаво улыбнулась.
— Я вижу, — сказала она, — что при всей своей учёности вы незнакомы со сказками. Иначе бы вы знали, что достаточно отрубить кошке голову — и она окажется заколдованным принцем.
— Сказки! Вздор! Я думаю о своём Королевстве!
— Я вынуждена, увы, — сказала Кошка, — напомнить, что ваше Королевство — уже не ваше. Всё, что от вас требуется, — это побыстрее отрубить мне голову. Остальное — не ваше дело, а моё. И, поскольку вам они, видимо, вовсе не нужны, я беру к себе на службу этого мудрого старика — Министра, эту разумную женщину — вашу жену, и способного мальчика — вашего Пажа. Пусть-ка они возьмут шляпы и пойдут со мной. Вчетвером мы прекрасно будем править Королевством.
— Но что же будет со мной? — закричал Король. — Куда мне идти? Как я буду жить?
Глаза Кошки сузились.
— Об этом надо было думать раньше! Большинство людей подумает дважды, прежде чем заключать договор с Кошкой. А теперь обнажите меч, учёный человек! И я надеюсь, что он остёр!
— Остановитесь! — крикнул Министр и положил руку на эфес королевского меча. Потом он обернулся к Кошке и почтительно поклонился.
— Сударыня, — сказал он, — выслушайте меня. Да, вы завоевали корону в открытом и честном поединке. И, может быть, вы действительно Принц. Но я должен отклонить ваше предложение. Я честно служил Королю с тех дней, когда я был Пажом при дворе его отца. Сохранит ли он корону или нет, будет по-прежнему Королём или станет простым бродягой — я люблю его и буду ему верен. Я не пойду с вами.
— Как и я, — сказала Королева, поднимаясь с золотого трона. — Я была с ним рядом, когда он был молод и красив. Я молча тосковала по нём все эти долгие, долгие годы. Мудр он или глуп, богат или нищ — я люблю его и он мне нужен. Я не пойду с вами.
— Как и я, — сказал маленький Паж и заткнул пробкой бутылку чернил. — Этот дом — мой дом. И Король — это мой король, и мне его жалко. Кроме того, мне нравится наливать чернила. Я не пойду с тобой!
Кошка улыбнулась странной улыбкой, и её зелёные глаза засияли, когда она взглянула на тех, кто ей отказал.
— Что ты скажешь на это, о Король? — спросила Кошка, обернувшись к столу.
Но ответа не последовало. Потому что Король плакал.
— О мудрец, почему ты плачешь? — спросила Кошка.
— Потому что мне стыдно! — всхлипнул Король. — Я хвастал своим умом. Я думал, что знаю всё или почти всё. И вот я вижу: старик, женщина и ребёнок гораздо мудрее меня. Не надо меня утешать! — крикнул он, когда Королева и Министр попытались взять его за руки. — Я недостоин этого! Я ничего не знаю! Не знаю даже, кто я!
Он закрыл лицо руками.
— Ох, я знаю, что я — Король! — закричал он. — Я знаю, как меня зовут! Но я не знаю — за все эти годы я так и не узнал, — кто же я такой на самом деле!
— Посмотри на меня — и узнаешь, — сказала Кошка спокойно.
— Да вв-в-ведь я же смотрел на тебя! — всхлипывал Король в платок.
— Не по-настоящему, — мягко настаивала Кошка. — Ты только мимоходом поглядел на меня. Ты сам сказал — кошка может смотреть на Короля. Но и Король может посмотреть на кошку. И, если ты посмотришь, ты узнаешь, кто ты такой. Взгляни мне в глаза — и увидишь!
Король отнял платок от лица и сквозь слёзы поглядел на Кошку. Его глаза встретились с зелёными кошачьими глазами. И оттуда на него глянуло его собственное отражение.
— Ближе! Ближе! — приказала Кошка.
Король послушно наклонился к ней.
И, вглядевшись в бездонные кошачьи зрачки, он увидел, что его отражение начинает изменяться.
Лицо расправилось и округлилось. Исчезли морщины, щёки зарумянились. Каштановые кудри завились. Седая борода потемнела. Глаза заблестели молодым блеском.
Король вздрогнул от радости и удивления. Он улыбнулся — и широкоплечий, полный, розовощёкий человек улыбнулся ему с зеркальной поверхности кошачьих зрачков.
— Батюшки мои! Ведь это же я, я! — закричал Король. — Теперь я наконец знаю, кто я такой! Да я же совсем не мудрец и не учёный! — Он откинул голову и радостно расхохотался. — Хо-хо! Ха-ха-ха! Теперь всё ясно! Никакая я не Мыслящая Личность! Я просто-напросто Весёлый Король!
Он замахал руками на разинувших рты Придворных.
— Эй, вы! Уберите все эти перья и бумаги! Порвите кожаные книги! Заройте в землю столы! И если кто-нибудь скажет мне слово «факт», я собственноручно отрублю ему голову! Факт!
Король снова громко расхохотался и обнял Первого Министра так крепко, что едва не задушил старика.
— Простите меня, мой верный друг, — крикнул он. — И налейте нам кубки да набейте нам трубки! Да зовите моих Скрипачей-Трубачей! А ты, моя радость, моё счастье, моя голубка, — обратился он к Королеве, — о, дай мне снова свою руку, и я никогда её не отпущу!
Слёзы счастья побежали по щекам Королевы, и Король нежно отёр их.
— Мне не нужно небесных звёзд, — шепнул он, — ведь мне светят твои глаза!
— Извините, если я помешала, но как же насчёт меня? — спросила Кошка.
— Так ты же получила Королевство! И корону! Чего тебе ещё надо? — нетерпеливо воскликнул Король.
— Вот ещё! — сказала Кошка. — Очень они мне нужны! Можете их оставить себе! Но, так как кошки не делают ничего даром, у меня будут две небольшие просьбы.
— Всё, что угодно! — воскликнул Король с царственным жестом. — Всё на свете!
— Я бы хотела время от времени, — сказала Кошка, — заходить во дворец и навещать…
— Меня? Пожалуйста! Милости просим! — перебил её Король.
— … Королеву, — невозмутимо продолжала Кошка.
— Ах, Королеву! Пожалуйста! В любое время! Ты нам поможешь сладить с мышами.
— А во-вторых, я прошу, — продолжала Кошка, — ожерелье из голубых и зелёных цветов, которое носит Королева.
— Бери и носи на здоровье! — весело сказал Король. — Оно, кстати, не особенно дорогое!
Королева, помедлив, расстегнула замок ожерелья и надела его на Кошку, обернув им всё её пушистое тельце от головы до хвоста.
А потом она обменялась с Кошкой долгим взглядом, и в этом взгляде были все тайны, которые королевы и кошки хранят в своих сердцах и никогда не выдают никому.
— Я принимаю каждую вторую пятницу, — сказала Королева, улыбнувшись Кошке.
— Я приду! — кивнула Кошка.
И с этими словами она повернулась и пошла к выходу. Хвост её развевался, как знамя, и ожерелье сияло на пушистой белой шёрстке
— Минуточку! — крикнул Король, когда Кошка была уже у самой двери. — А вы уверены, что вы действительно заколдованный Принц? И ничего плохого не случилось бы, если бы я отрубил вам голову?
Кошка обернулась и серьёзно посмотрела на него. Потом она улыбнулась — чуть-чуть насмешливо.
— В чём можно быть уверенным в этом мире? До свиданья! — сказала она и, блеснув зелёными глазами, выскочила на крыльцо.
На лужайке она увидела Козу, которая любовалась своим отражением в бассейне у фонтана.
— Ты кто? — спросила Коза, когда Кошка проходила мимо.
— Я Кошка, которая смотрела на Короля, — отвечала Кошка.
— А я, — сказала Коза, вздёрнув голову, — Коза Рогатая, которая идёт за малыми ребятами!
— Да? — сказала Кошка. — А зачем?
Коза очень удивилась. Она никогда раньше об этом не думала. И вдруг ей показалось, что действительно совершенно незачем бодать малых ребят! Впервые в жизни она поняла, что занимается просто чепухой.
— Мн-не-е-е… — сказала она растерянно, — мне-е-е кажется, я и сама не знаю, зачем!
И она отошла в сторонку, чтобы хорошенько обдумать своё поведение.
На дорожке Кошка встретила большую Курицу, которая хлопала крыльями и кудахтала.
— Я Курица, которая несёт золотые яйца! — гордо прокудахтала она.
— Правда? — спросила Кошка. — А где же твои цыплята?
— Цыплята? — переспросила Курица, побледнев. — Ай-ай-ай, ведь у меня и правда нет цыплят! Теперь я поняла, чего мне всегда не хватало!
И она поспешила в курятник — поскорее снести простое яичко.
Плюх! Кто-то шлёпнулся на дорожку перед самым Кошкиным носом.
— Я Жаба, которая прыгала, скакала! — важно квакнула она.
— А попала в Царский дом? — сказала Кошка. — Я думаю, тебе всё же лучше было попасть в Болото!
— Квак! Ох, квак, это верно! — призналась жаба. — Кажется, я действительно дала маху!
Но Кошка, уже прошла дальше, помахивая поднятым хвостом, и её сине-зелёное ожерелье так и сияло на солнце.
Все, кто встретился с Кошкой, были счастливы, потому что они зажили по-новому. Коза, Курица и Жаба были счастливы потому, что они перестали заниматься чепухой; Придворные — потому, что они теперь весь день танцевали под музыку скрипачей и трубачей; Король — потому, что он больше ни о чём не думал. А Королева была счастлива по очень серьёзной причине — потому, что счастлив был Король.
И маленький Паж тоже был счастлив: он мог теперь сколько хочешь переливать чернила из бутылки в чернильницу и обратно и даже сажать кляксы — никто ему этого не запрещал.
Но счастливей всех был старый Министр.
Он написал Королевский Указ, и Король подписал его: чтобы по всей стране устроили пир на весь мир, и построили карусели и колёса смеха, и катались на них, и жили припеваючи. И не ссорились никогда!
А после этого старый Министр мог с чистой совестью отдохнуть от трудов праведных; и он провёл остаток своих дней, сидя на солнышке в качалке и не делая ровным счётом ничего…
А Кошка — Кошка так и бродит по свету в своём ожерелье и порой заглядывает людям в глаза. И тот, кто честно ответит на её взгляд, узнает, кто он такой.
для бесценной тихоловки
@темы: Своего собственного мнения Дамблдор не разделял, Книги
-
-
02.05.2011 в 15:55-
-
02.05.2011 в 15:58