erkenne mich ich bin bereit
читать дальше Отпуск с самого начала свидания стоял на полшестого и норовил пасть, как Троя. В последнюю рабочую пятницу пошли с Фл в ресторан, утром субботы у него прекрасным образом манифестируется что-то, похожее на чуму и холеру одновременно. В понедельник лететь, спасибо Ginza project за незабываемые минуты. Вызвали скорую, вкатили Фл, бедному котику, таких антибиотиков, от которых даже Иисус бы не воскрес, если бы был бактерией. Попутно я впадаю в череду психозов, потому что то ли летим, то ли в Боткина, то ли минует меня чаша сия, то ли пронесет не в том смысле. Ничего, чудом загрузились по маршруту такси-Пулково-Мюнхен, откуда должны были, покачавшись три с половиной часа в колыбели баварской революции, отправиться в Венецию. Долетели мы до Баварии, начали кружить, как овца с лентецом в головном мозгу, и через двадцать минут такого кружения немецкий Ганс, рулящий люфтганзовским пепелацем, на своем криптоанглийском объявляет: так и так, лейдис эгд джентельмен, дер гроссе арш случилась, закрыт Мюнхенский аэропорт ввиду пивного путча в небесах, так что давайте-ка в Штутгарт махнем, а то у нас топливо кончается. Сказать, что я в этот момент отложила дорогу из желтого кирпича - практически ничего не сказать. Откладывай я брусчатку, Собянину бы еще на десять лет урбанизации хватило. Прилетели в Штутгарт, час заправлялись, после чего Ганзель, соскучившийся, видимо, без своей законной сосиски, пива и Гретель, предлагает: а что, робя, вертаем взад, попробуем сесть? Гроза ползла на нас. Хули там, конечно, вертаем, в худшем случае про нас снимут фильм из цикла "Расследование авиакатастроф" на НатГео. Надеюсь, меня будет играть красивая стройная блондинка, постмортем-то всегда хочется казаться лучше.
Ничего, молодец был Ганзель, посадил пепелац, и бежали мы через все терминалы аэропорта Мюнхена, теряя заранее отложенные кирпичи на своем пути, получили "пис, сис!" от удалого немецкого погранца (отчего же наши пограничники всегда так запорно серьезны? Что шепчет им на ухо родина-мать?), были осмотрены в тех местах, существование которых у себя и своего багажа не подозревали, и даже успели проглотить первый за день кусок еды. Точнее, глотала я, а бедный котик Фл смотрел голодными глазами, склонившись над своим сиротским диетическим сухпайком. Салат был укусный, как кровь в жилах Грибоедова в версии Тынянова; это Бавария, детка. До Венеции вез нас разухабистый Винченцо, благодаря которому наши зубы чуть не остались на память грядущим поколениям в спинках передних кресел. А на следующий день, уже в Италии, признаки фламмерской холерной чумы обнаружились у меня, по поводу чего ночью я чуть было не пепякнулась крышечкой и поймала первую в жизни паническую атаку. А потом, в предрассветном венцианском мареве, открылась мне разгадка происходящего (кроме безблагодатности). День рождения, сука ты беспощадная, сколько жертв ты требуешь на свой алтарь.
****
На пляже Езоло атмосфера греческого загробного мира, люди отрешены, самопоглощены и равнодушны ко всему. Тела на лежаках изгибаются с грацией убоины на натюрмортах Гойи; впалые и висячие животы, шрамы, пятна пигментации, морщины, отекшие лодыжки старухи на диализе и тонкие гладкие щиколотки молодой грации (флорентийское золото волос и глаза цвета аквамарина), умирающие в колясках, в колясках же дети, сцепившиеся всей поверхностью кожи парочки - животные о двух спинах, в обнимку ухающие в прибрежных волнах - прыгай, Марио! прыгай, Лючия! Прав был Манн, что-то в отдыхе всегда про смерть.
***
В городе много немцев, и под них развита особая инфраструктура. Сегодня видели в магазине для туристов целый ряд пивных бутылок с портретом Адольфа Алоизьича Гитлера и с красноречивым названием Fuehrerbier. Проснись, Германия, так сказать. Кроме того, в изобилии подаются перстни с железными крестами. Будем надеяться, что ходят здешние немцы свиньей и в тевтонских шлемах.
***
Красивые лица местных: официантка в остерии - тонким профилем можно обрезать пальцы, кудри цвета тициановской позолоты, так и хочется поскрести полотно, чтобы разгадать секрет состава. Продавщица мороженого в летах, но сухощавая и грациозная, как девушка, глаза ледяной голубизны, жемчужные зубы в сотни раз ярче жемчужин на шее, снежная королева. С грацией ювелира вонзила стилет печенья в тушу мороженого, грацие, прего, потом закрыла лавку, села напротив нас и стала есть замороженный йогурт, один только раз бросив вежливую реплику: какой хороший воздух! По улице несся сирокко, забрасывая прохожих иглами пиний.
***
На пляже раздраженная соотечественница возмущается Адриатикой: поганое море, где рыбы, где водоросли, где кораллы. Чувствуется, как ей здесь тяжело и противно, и как хорошо в Тюмени у великого тюменского моря, среди рыб, кораллов и скреп. Не в коня корм.
***
Завтра мне двадцать девять. Сегодня море штормило, и самые отчаянные рисковали зайти по пояс, чтобы получить от стихии леща из смеси воды и песка. Ну, приветствуй своего повелителя, сказала я и тут же получила охапку пены в лицо: привет и тебе, дружок. Как бы глупа ни была астрология, но для меня вода какая-то особенная история, восторг, благоговение и уверенность в том, что стихия настолько большая и равнодушная никогда по настоящему меня не обидит. Щепка выдержит бурю. Мы стояли в воде, пока не начался дождь, и на меня снизошло венецианское равнодушие; завтра мне сто девять, тысяча сто девять, хоть бы и сикстиллион, а волны все равно будут здесь. Хорошо.
Ничего, молодец был Ганзель, посадил пепелац, и бежали мы через все терминалы аэропорта Мюнхена, теряя заранее отложенные кирпичи на своем пути, получили "пис, сис!" от удалого немецкого погранца (отчего же наши пограничники всегда так запорно серьезны? Что шепчет им на ухо родина-мать?), были осмотрены в тех местах, существование которых у себя и своего багажа не подозревали, и даже успели проглотить первый за день кусок еды. Точнее, глотала я, а бедный котик Фл смотрел голодными глазами, склонившись над своим сиротским диетическим сухпайком. Салат был укусный, как кровь в жилах Грибоедова в версии Тынянова; это Бавария, детка. До Венеции вез нас разухабистый Винченцо, благодаря которому наши зубы чуть не остались на память грядущим поколениям в спинках передних кресел. А на следующий день, уже в Италии, признаки фламмерской холерной чумы обнаружились у меня, по поводу чего ночью я чуть было не пепякнулась крышечкой и поймала первую в жизни паническую атаку. А потом, в предрассветном венцианском мареве, открылась мне разгадка происходящего (кроме безблагодатности). День рождения, сука ты беспощадная, сколько жертв ты требуешь на свой алтарь.
****
На пляже Езоло атмосфера греческого загробного мира, люди отрешены, самопоглощены и равнодушны ко всему. Тела на лежаках изгибаются с грацией убоины на натюрмортах Гойи; впалые и висячие животы, шрамы, пятна пигментации, морщины, отекшие лодыжки старухи на диализе и тонкие гладкие щиколотки молодой грации (флорентийское золото волос и глаза цвета аквамарина), умирающие в колясках, в колясках же дети, сцепившиеся всей поверхностью кожи парочки - животные о двух спинах, в обнимку ухающие в прибрежных волнах - прыгай, Марио! прыгай, Лючия! Прав был Манн, что-то в отдыхе всегда про смерть.
***
В городе много немцев, и под них развита особая инфраструктура. Сегодня видели в магазине для туристов целый ряд пивных бутылок с портретом Адольфа Алоизьича Гитлера и с красноречивым названием Fuehrerbier. Проснись, Германия, так сказать. Кроме того, в изобилии подаются перстни с железными крестами. Будем надеяться, что ходят здешние немцы свиньей и в тевтонских шлемах.
***
Красивые лица местных: официантка в остерии - тонким профилем можно обрезать пальцы, кудри цвета тициановской позолоты, так и хочется поскрести полотно, чтобы разгадать секрет состава. Продавщица мороженого в летах, но сухощавая и грациозная, как девушка, глаза ледяной голубизны, жемчужные зубы в сотни раз ярче жемчужин на шее, снежная королева. С грацией ювелира вонзила стилет печенья в тушу мороженого, грацие, прего, потом закрыла лавку, села напротив нас и стала есть замороженный йогурт, один только раз бросив вежливую реплику: какой хороший воздух! По улице несся сирокко, забрасывая прохожих иглами пиний.
***
На пляже раздраженная соотечественница возмущается Адриатикой: поганое море, где рыбы, где водоросли, где кораллы. Чувствуется, как ей здесь тяжело и противно, и как хорошо в Тюмени у великого тюменского моря, среди рыб, кораллов и скреп. Не в коня корм.
***
Завтра мне двадцать девять. Сегодня море штормило, и самые отчаянные рисковали зайти по пояс, чтобы получить от стихии леща из смеси воды и песка. Ну, приветствуй своего повелителя, сказала я и тут же получила охапку пены в лицо: привет и тебе, дружок. Как бы глупа ни была астрология, но для меня вода какая-то особенная история, восторг, благоговение и уверенность в том, что стихия настолько большая и равнодушная никогда по настоящему меня не обидит. Щепка выдержит бурю. Мы стояли в воде, пока не начался дождь, и на меня снизошло венецианское равнодушие; завтра мне сто девять, тысяча сто девять, хоть бы и сикстиллион, а волны все равно будут здесь. Хорошо.
@темы: Многабуквие, Душепоносливость, волшебная падлочка, Гарри был жив и впереди была битва с усами!
завтра приду еще погладить и подергать за уши, а пока отдыхайте, котики, вы же это заслужили
Омг. Но как?
Ужасно сочувствую по поводу всех злоключений, но дальнейший отпуск их искупит. Так говорю. Вы заслужили.
Пусть эти все неприятности были сразу авансом за пару лет ))))
Commissar Paul, пруф в стограмме)) видимо, у них за это не бьют по ушам, или никто не стукнул пока полицаям. Спасибо, дорогой друг, надеюсь!
Шельн, *3* пусть так и будет
Etel Bogen, какое прости, тут только и смеяться))) хорошо бы!
наглый вопрос просто пиздец как
надеюсь, самое страшное у вас позади, и дальше будут только знойные прогулки среди героев возрожденческих картин и остальной интеллектуально-пляжный гедонизм
irina-gemini, спасибо, дорогая!
luna., спасибо огромное, надеюсь, что боковое кресло будет у вас на каком-нибудь еще более приятном маршруте, в лето, например *3*
я такая обгорелая, оспд, как гриль, только не так аппетитно
мне нужно было ради чего-то жить
Лейтенатор, в Гжели тоже хорошо, там гжель :3